Академия Беаты. Проклятие любви
Шрифт:
С такими сомнениями в душе она медленно шла через главную площадь Академии, где всегда было полно народу. Площадь была со всех сторон окружена зданиями разных Коллегий и немудрено, что во время перерывов большинство схоларов проводили время здесь. Милый фонтанчик, изображающий магический источник, бьющий из разломанного камня, несомненно, очень оживлял атмосферу. А многочисленные каменные скамьи позволяли отдохнуть не только душе, но и уставшему телу.
Увидев толпу схоларов прямо под статуей Арагона Гаросского, Беата заподозрила недоброе, и не ошиблась. Поверх пафосной эпитафии, выбитой на пьедестале, висел не менее пафосный
Завидев Беату, толпа затихла. В полной тишине она пробралась к статуе и не поверила своим глазам. На рисунке была изображена она. Точнее, карикатура на нее. Нет, лицо было нарисовано похоже, даже, по ее мнению, несколько приукрашено, по крайней мере число веснушек неизвестный живописец явно преуменьшил. Но все остальное! Беата была изображена в виде грозной сумрачной ведьмы, в черном с алыми краями балахоне, с распущенными светло-рыжими волосами, вздыбленными в разные стороны. Длинные и почему-то синеватые руки она протянула к хрустальному шару, у ног выгнула спину большая черная кошка, а за спиной наперевес висела огромная метла с фонариком на ручке. На лице нарисованной Беаты была гримаса ненависти и злобы, и весь рисунок был как обвинение ей, светлой волшебнице.
У Беаты помутилось в голове, и она протянула руку, чтобы сорвать изображение. Но оно ярко вспыхнуло и почти обожгло ее. Замечательно! Неизвестный художник еще и зачаровал творение, предвидя ее реакцию. Ей пришлось ни с чем удалиться в зал мастеров.
Распахнув дверь и упав в ближайшее кресло, она не выдержала:
– Святые Хранители! Эти схолары совсем распоясались!
– Полностью с тобой согласна, – раздался голос Инесс. – Что за безобразие! Настоящая ведьма на факультете это я – темная, огненной степени, у меня даже кошка есть, приблудная, правда. А рисуют, почему-то тебя! Неужели я хуже? Как такое вообще могло произойти?
Беата, закрыв лицо руками, посмотрела на нее сквозь пальцы. Лицо у подруги было настолько возмущенным и недоуменным, что Беата не выдержала и рассмеялась. Инесс фыркнула:
– Не понимаю, что здесь смешного, кто из нас подлинная ведьма? Кого должны бояться и уважать, перед кем должны благоговеть и преклоняться? – и она уже жалобно посмотрела на подругу.
Та, пересев на диванчик, взяла Инесс за руку и утешающе ответила:
– Ну Инессочка, сама посуди, если ты со схоларами играешь в карты и строишь глазки молодым людям, кто будет благоговеть и бояться? Они тебя любят и вполне возможно, некоторые еще и вожделеют, но не боятся, это факт.
– Вожделеют, говоришь? Твоими бы устами, – протянула задумчиво подруга. – Но вот никому и в голову не придет нарисовать меня, скажем, частично обнаженной на берегу бурного моря с магическим посохом в руках. А ты, подруга, кого-то здорово разозлила, раз он решился на такие художества под носом деканов темной и светлой магии.
– Наши магистры за такие художества ему голову оторвут, и не факт, что обратно приставят, – задумчиво пробормотала Беата.
– Или посмеются и скажут: «Очень похоже», дескать «дерзай художник, твори дальше нам на радость»! – возразила Инесс.
– Прелестно, просто прелестно! – В дверь вошел декан светлого факультета. – Давненько не видел ничего подобного. У нас учится несомненный талант, причем не
Извид Полторацкий радостно потер руки, привычно чмокнул протянутую ладонь Инесс и уселся в свое любимое кресло.
– Дорогая моя Беата, у вас на курсе появился сильный схолар, который пока скрывает свои способности. У вас есть предположения, кто бы это мог быть?
– Почему именно у меня на курсе? Может, это кто-то из старого потока?
– Ага. Подождал годик и намалевал картинку, – усмехнулась Инесс. – Нет, подруга, эмоции свежие, сильные, с явным сексуальным подтекстом.
– Каким подтекстом? – испугалась Беата.
– Таким, – передразнила ее Инесс. – Самым что ни на есть настоящим. Раздразнила ты какого-то тайного мага, скорее всего, мужика, хотя я не гарантирую…
– Ну, ну, ну. Не смущайте нашу милую светлую подробностями ваших познаний в интимной жизни магов, дорогая Инесс.
Беата вздрогнула. Около дверей стоял еще один любимчик женщин – темный маг-боевик – Садомир Меткар и ехидно улыбался. – Чего доброго, она заставит всех своих схоларов рисовать ее портрет, предварительно сняв штаны.
– А это очень интересная идея, – огрызнулась Беата. – Вот только штаны можно не снимать. Я и так вычислю новоявленный талант.
И вскочив, она стремглав выбежала из кабинета.
Конечно, она погорячилась. Кандидатов на смелого, но непризнанного гения живописи хватало – некоторые досрочно покидали Академию благодаря Беате, и возвращались доучиваться уже платно. Тот же Дан Глас, например. Или парочка водников, которые не сдали экзамен по блокировке, чуть не утонув в своей родной стихии. Или боевик со второго курса, который разносить все в щепки научился, а вот восстановить не смог. Или… Стоп! Гадать можно бесконечно, и это ничего не даст. В скором времени самопальный живописец сам выдаст себя, нарисовав еще одну картинку, и Беата сможет заняться им более детально.
Трудности на этом не заканчивались. Точнее, они просто продолжались, потому что ни один год в Академии не был легким. Расписание занятий Беаты были составлены очень удобно – три занятия с первым курсом с утра, и парочка – с третьим после обеда. Но планировщики допустили крупную ошибку – поставили практическое занятие в аудитории, окнами выходящей на тренировочный плац боевиков. В Коллегии боевой магии ребят и немногочисленных девушек на первом курсе учили драться обычным холодным оружием, а старшекурсников – уже магическими заклинаниями.
И, конечно же, время занятий совпало! Нечего и говорить, что занятие Беаты было сорвано. Все девицы (и не девицы тоже!) прильнули к открытым окнам и, не отрываясь, смотрели на мужественных и вспотевших магов боя, осваивающих многочисленные приспособления для поединков.
Беата подумала, что надо не забыть спросить у магистра боевой магии, ее бывшего коллеги-огневика, так ли нужно его подопечным схоларам заниматься полуобнаженными, без рубашек и в коротких, обтянувших все выпуклости, штанах? Конечно, там было на что посмотреть, особенно у ее давнего знакомого – Дана Гласа, который обладал довольно мощной мускулатурой, отличавшейся от юношеских худощавых тел остальных. Как подозревала Беата, он был ее ровесником, а может и чуть постарше. Люди с магическими способностями очень долго не старели и выглядели молодо.