Академия четырех стихий. Волшебство на кончиках пальцев
Шрифт:
Он рассмеялся.
В этот момент снова раздался взвинченный голос Марка.
— Эй, Виктор, уже не смешно! Здесь жарко, как в пекле, и кислорода всего ничего! Выпускай меня, живо!
— Вот ещё! Надо было раньше об этом думать, предатель!
Я недобро прищурилась. Крикнула:
— Ма-а-арк, попробуй расцепить потоки! Они переплетаются буквой V под потолком! Отыщи в правом верхнем углу небольшую впадинку и действуй!
— О, Мири, спасибо, — обрадовался друг. — Сейчас попробую.
А Виктор метнул меня укоризненный взгляд. Я невозмутимо пожала плечами.
—
— Ничего, — мрачно ответил он и сделал глоток из кубка. — Это было моё любимое заклятье. Которое до этого момента никто не знал, как разрушить.
— Я в курсе, — ответила, мстительно улыбнувшись.
— Мерзавка…
От дальнейшего обмена любезностями нас оторвал счастливый вопль Марка:
— Хвала Изначальным, я выбрался! Мири, ты чудо! О, вы уже едите?
Мокрый, взъерошенный и основательно подпаленный маг ветра направился по лестнице к нам. По дороге скинул серебристый камзол — атрибут наряда своей стихии, вытер с лица белоснежным платком капельки пота и принялся обмахиваться рукой, как опахалом.
— Уф-ф, ну ты и засранец, Виктор, — бросил он, схватив со стола кубок и сделав затяжной глоток. — Продержать меня столько времени в этом пекле! М-м-м… Чем бы мне заесть этот стресс?
Он схватил со стола золотое блюдо с излюбленными ракушками, плюхнулся на трон слева от нас и мечтательно протянул:
— Самое то… Вкуснотища…
— Может, ты меня наконец отпустишь? — снова активизировалась я.
Щеки ужасно пылали. Ведь я понимала, что зрители на трибунах с восторгом наблюдали за нашим скандальным поведением. После такого позорища — век не отмоюсь.
Виктор издевательски изогнул бровь и посильней обхватил мою талию.
— С чего вдруг? Меня всё устраивает. А если тебе неудобно, можешь положить голову мне на грудь. Не бойся, не скину. — Он издевательски подмигнул, и я, скрежетнув зубами, сбросила с себя его руку.
Дёрнулась, попыталась удрать, однако Виктор успел в последний момент меня перехватить. И самым бесстыдным образом вернуть в прежнее вызывающее положение.
— Виктор, я серьёзно. Довольно. На нас и так все косятся. Я же умру со стыда!
— Не умрёшь, я тебя реанимирую, — отмахнулся он, подсовывая мне под нос устрицы. — Мы короли этого вечера. Воплощения мощнейших стихий. А они по природе необузданные, своенравные. Так что мы с тобой отлично попадаем в образ. Ну что, будешь устрицы? Или отобрать у Марка ракушки с икрой?
— Виктор, какие ракушки? — простонала я, отведя от себя тарелку с закусками. — Это к твоим выходкам в академии все привыкли! Из нас двоих ты — стихия. А вот я — никто!
Он ухмыльнулся.
— Тем более. Все шишки достанутся мне. — Он избавился от ракушек и поманил к нам блюдо с креветками. — На твоём месте никто бы не смог удрать от меня. Так что расслабься и наслаждайся моментом.
Я метнула в него яростный взгляд и оскорблённо фыркнула. А Виктор опять рассмеялся. Между тем ректор взмахнул палочкой — и искромсанное поле арены, покрытое оплавленными каменными глыбами, обгоревшей растительностью и грудой земли, на глазах у восторженной публики трансформировалось в блистательный бальный зал. Появились столики с закусками для гостей и адептов. Приличных размеров танцпол. А за нашими спинами — инструменты для музыкантов: барабан, контрабас, струнные…
Восторженно закрутила головой по сторонам, разглядывая эти невероятные преобразования. На миг даже забыла о том, что сижу полуобнажённой на коленях у своего безбашенного парня на высоком троне с пафосной короной на голове, а на меня смотрит вся академия во главе с членами королевской семьи.
— Итак, дорогие мои, состязания стихий окончены! — энергично сообщил зрителям ректор.
— Давайте поаплодируем нашему бессменному победителю — Виктору Штельму! — Адепты энергично захлопали в ладоши. — Но и остальные участники сегодняшнего сражения проявили себя в высшей мере достойно! Они продемонстрировали не только великолепное владение стихийной магией, но и потрясающее умение работать в команде… И даже… проявили креативность:
После этих слов Анри, Клем и Вин подскочили со своих мест на трибунах, громко зааплодировали, засвистели и нахально выкрикнули:
— Мири — ты супер!
Я потупилась, ещё сильней покраснела. Виктор ухмыльнулся, а ректор весело произнёс:
— Согласен с вами, мисс Фоуксли превзошла саму себя! Присаживайтесь. — Довольные донельзя парни заняли свои места. — Так вот, о чём это я… Давайте поаплодируем нашим воплощениям стихий воды, ветра, земли — мисс Фоуксли, лэру ван Хольцберну и лэру ван Фиртли!
Адепты с энтузиазмом захлопали в ладоши. Кое-то, поддавшись коллективной эйфории, засвистел, заулюлюкал.
— А теперь… — вкрадчиво произнёс ректор, когда в зале воцарилась опять тишина. — Предлагаю нашему сегодняшнему победителю — Виктору Штельму открыть праздничный бал. — С этими словами он обернулся к нам и иронично спросил: — Полагаю, несчастная мисс Фоуксли станет вашей партнёршей?
— Разумеется, — хмыкнул Виктор.
А меня от этой новости пробила мелкая дрожь. Зазвучала лирическая мелодия. Виктор бережно снял меня с колен, поставил на пол, и я ужасом поняла, что мой самый страшный кошмар медленно, но верно воплощается в жизнь.
— Виктор… — испуганно прошептала, когда он присел передо мной на колени и принялся обувать хрустальные туфельки. Которые не пойми откуда взялись около трона. — Может, ты выберешь кого-то другого себе в партнёрши?
— С чего вдруг?
— Ну, понимаешь… Я не умею танцеватъ, — призналась смущённо, но Виктора не проняло:
— Чепуха. Вы с Марком отлично зажгли на Ноябрьском балу.
— Но то были современные танцы! А эти ваши норлендские традиционные у меня не получаются от слова «совсем». Не зря лэр Тильтек называет меня неповоротливой мебелью…
Виктор замер со второй туфлей в руках. Медленно поднял на меня глаза.
— Неужели так плохо?
Я грустно улыбнулась и жалобно пискнула:
— Очень.
Огневик окинул небрежным взглядом любопытных зрителей, которые с жадностью взирали на нас, потом задумчиво почесал подборок.