Академия Дивинат, или Принцесса для Темного

Вин Милена

Его ждали плаха и палач. Публичная смерть.

— Далина Кенота Ла Ноэр и Теодор Ральф Ла Ноэр, вы выступали в роли активных сообщников и последователей королевы Дерил-де-Лоя, принимали и никоим образом не пресекали ее стремлений. Его Величеством было решено полностью лишить вас магического резерва без дальнейшего восполнения и отправить в королевскую тюрьму Таунзэрд с пожизненным заключением. Дерлин Альбре, вы обвиняетесь в государственной измене, покушении на магические способности Дианы Ла Ноэр и посягательстве на жизнь принца

Эрисфейла. В связи с тяжестью ваших преступлений на рассвете следующего дня вас ждет публичная казнь.

Далина что-то прорычала, злобно нахмурившись, но из-за поднявшегося шепота я не смогла различить ее слов.

Однако все замолкли, когда Церрия выступила вперед, звякнув цепями. Стражники с немым предупреждением приблизились к ней.

— Прежде чем уйти из этого мира, я хочу кое в чем признаться. — Ее пронзительный взгляд, не выражающий никаких чувств, замер на моем лице. — Я понесла первого ребенка не от Рогира.

Нет.

Она не может этого сказать. Только не это. Только не перед чернокнижниками, для которых это признание перевернет все представление обо мне.

Я хотела подняться, стрелой броситься к ней — не знаю, что в итоге сделала бы, — но Деймон посильнее сжал мои пальцы, и я всего лишь сокрушенно выдохнула, с замиранием сердца ожидая ее дальнейших слов.

— Диана — полукровка, — громким бесстрастным голосом выдала Церрия. Толпа тут же разразилась потрясенным вздохом, и равнодушие с лица матери спало, сменяясь довольством и глубоким презрением. — Дитя эльфа! Знайте, что с моим уходом на троне Дерил-де-Лоя будет сидеть дрянь с оскверненной кровью!

Мысли в голове загудели вслед за публикой.

Церрия проиграла, но все равно умудрилась нанести мне последний решающий удар. Она поставила под сомнение все мое существо.

Полукровка.

Это слово — клеймо. Таких, как я, не любят. Не принимают. Королева с нечистой кровью? Ничего смешнее чернокнижники еще не слышали.

Я видела их оценивающие взгляды, замечала, как они неверяще мотают головой, слышала, как шепчут…

Это немыслимо.

Она не будет королевой.

Грязная кровь…

Ненадолго прикрыв глаза, я прогнала в голове варианты своего будущего.

Меня могут не признать. Либо признают прямо здесь и сейчас. Все зависит от моего хода: то, что я сейчас сделаю, решит мою судьбу и судьбу королевства. Если я взойду на трон, ничего не предприняв, мне никогда не добиться уважения чернокнижников.

— Ваше Величество, — неохотно отпустив пальцы Деймона, я поднялась со стула. — Позвольте мне самолично исполнить ваш приговор в отношении бывших королевы и короля Дерил-де-Лоя.

Всех так потрясла моя просьба, что зал суда моментально погрузился в оглушающую тишину. Я не обращала ни на кого внимания, терпела испытывающие взгляды, смотря прямо в глаза короля.

Не глядела даже на Дея, хотя мне очень хотелось узнать, что же он почувствовал и как отреагировал на мое решение.

Молчание затягивалось, высасывая из меня смелость, какую я проявила мгновение назад.

Но Аарон наконец-то заговорил, и решимость не успела уйти бесследно:

— Вы имеете на это полное право, принцесса. Как сторона, подвергшаяся пыткам и издевательствам, попавшая под угрозу лишения магии, вы можете привести мой приговор в исполнение.

Еле слышно выдохнув, я благодарно кивнула ему и вышла из-за стола. Элеонора и Деймон смотрели мне в спину — я ясно ощущала это, но не оборачивалась. Знала: если обернусь хоть на секундочку, все мужество испарится в одночасье.

Я встала напротив Церрии, посмотрела ей в глаза, отметив, что она удивительно молчалива и спокойна.

Похоже, она не воспринимает всерьез, что я буду ее палачом.

— Ты познаешь быструю и безболезненную смерть, — сказала довольно громко, чтобы это услышал каждый. — Это мой дар тебе… за мое рождение.

Складывалось ощущение, что передо мной стоит не человек, а зеркало. Что я говорю сама с собой в комнате, где никого нет. Церрия молчала, не позволяя дрогнуть ни одному мускулу на своем лице.

Сглотнув, я окинула свою семью быстрым взглядом.

— Я вас прощаю. Всех вас. И несмотря ни на что, я буду скорбеть.

Они недостойны этого, но я не смогла не сказать, что тревожило меня и что могло бы убить со временем, если бы я промолчала.

Прощение. Наверное, в глубине души его хотел бы услышать всякий приговоренный к смерти…

— Нам не нужна твоя скорбь, — прошипела Далина.

— Ты никогда не станешь таким же правителем, какими были я и женщины из нашего рода, — следом за ней, но гораздо спокойнее произнесла Церрия.

— Я и не хочу становиться похожей на вас. Я стану такой, какой сама захочу и в какой королеве в действительности нуждаются мои подданные. И если тебя это утешит, я буду не одна. — Смело приблизившись, я наклонилась к ее уху и продолжила настолько тихо, чтобы мой шепот остался только с ней: — Я разделю власть с Бекфордами. И с той минуты, когда на трон взойдет Деймон, Дерил-де-Лой станет таким, каким он должен был быть изначально. Свободным и процветающим.

— Ты не посмеешь, — потрясенно бросила в ответ, стоило мне отшатнуться.

Взгляд ее преобразился до неузнаваемости. Маска холодности разбилась вдребезги, выдав бесконечный страх, опутавший бывшую королеву с головы до пят. То, что она даже и не пыталась взять под контроль эмоции, говорило о том, что она верит моим словам. Она точно знает, что я сделаю все, о чем сказала. Каждое обещание станет явью.

Слабая. Какая же на самом деле моя мать слабая…

Без своих приспешников. Без силы. Без какой-либо поддержки. Одна.