Академия для старшей дочери графа
Шрифт:
— А так ты просто сжег несколько стеллажей с книгами, судя по папочкиной физиономии, — говорю задумчиво. Нет, определенно, с отцом надо поговорить о его приоритетах. Чуть не убить мальчика из-за сожженных манускриптов? Да не стоят они человеческой жизни! И не совсем человеческой — тоже не стоят! Но как папочкино дурное настроение из-за сожженных фолиантов и манускриптов связано с проклятием черных драконов? — похоже, последний вопрос задаю вслух.
Ответом мне служит недоуменный взгляд драконьего оборотня. Неужели он посчитал отца «проявлением проклятия», довлеющего над кланом черных драконов? Тоже мне, нашел, называется, Немезиду!
Bедь мне Сиерлена в Академии еще чем-то
И на счет «проклятья» нужно подумать. Начнем с того, что я даже не знаю, есть оно или нет. Во-первых, слишком уж черные «зациклены» на «проклятии», а во-вторых, даже если это проклятие существует, где искать решение к этой головоломке?
Дракон что-то говорит. Видит, что я не понимаю, вспоминает, что драконьим языком я не владею, поясняет: «Помимо основного проклятия есть много пророчеств. Но основное проклятие в том, что черные драконы будут уничтожены. Суть проклятия в том, что черные драконы, те кто мог принять ипостась любого разумного этого мира, перестанут существовать. Драконят, чистокровных черных, больше не будет. Я — самый младший из чистокровных представителей черных драконов. А любой черный, осмелившийся покинуть обитель драконов, которая немного защищает от проклятия, умирает мучительной смертью. Никто из этого мира черным драконам помочь не способен».
— А не из этого? — задумчиво произнoшy я.
Сиерлен вскидывaeт взгляд на меня, и почти неслышно шепчет: «Об этом есть пророчество. О драконе и маге. Только нигде не сказано, что оно — о нас…»
Расскажи о пророчестве, — говорю, — И почему считаешь, что не о нас?
Час будем трепаться, потом разрешу мальчику снова поесть.
Сиерлен морщится, видимо с этим пророчеством связаны невеселые мысли, но поясняет: «Оно уже начало сбываться, ведь родился же Терсаль. Только пророчество на древнем языке, нам троим не все и не всегда понятно, а старшие переводить не хотят. Говорят, что тогда теряется свобода выбора. Но по-моему им просто лень. Или они не знают древнего наречия.»
— А с помощью магии ты пытался перевести? — спрашиваю заинтересованно.
— Кто бы мне позволил использовать магию в библиотеке, рядом с древними манускриптами? Старшие драконы в этом смысле не намного лучше твоего отца, — отвечает мне Сиерлен.
Интересно, действительно в его голосе прозвучала ирония, или мне показалось?
— Но ведь можно просто копировать текст, — поясняю драконьему оборотню, — Даже не магически, вручную.
Дракон, похоже, о таком простом решении не думал. Или оно было не настолько «простым» как я думала?
— А что за пророчество? — спрашиваю.
— Я не очень хорошо стихотворения перевожу, и мы не все еще перевели, — хмуро заявляет дракон, — Терсаль это лучше делает. А у меня или смысл теряется, или рифма.
— Ну, прочитай, что перевел Терсаль, пожалуйста! — прошу дракона.
Драконий оборотень хмурится, но произносит:
«Душу древних городов разбудив,
И за год не раз по грани пройдя,
Ты сумеешь в чуждом мире найти
Ту, что будет так важна для тебя.
Ты, прошедший лабиринт для других,
И создавший то, что мир потерял,
Разве сможешь отказаться от них,
Тех, кто вместе рядом стоял?»
— И все в том же духе. Ничего не понятно, одним словом. Манускрипт на три часа чтения стихов. Но в одном четверостишии написано о рождении кельпи, который сможет обернуться драконом, если его друзья помогут ему. А мы, когда случайно познакомились с Терсалем, и не знали о существовании манускрипта! Нам старшие запрещали уходить из обители драконов, мы без спроса к нему летали! Так что может и в других четверостишьях тоже смысл есть, только мы его пока не понимаем. А я до того, как испугался боли, думал, что это четверостишье обо мне. Что это я пройду лабиринт и найду Истинную в чужом мире. Но познавшему страх и любовь лабиринт не пройти, — хмуро добавляет Сиерлен.
Хмыкаю неопределенно. Что там с лабиринтом, я не в курсе, а по грани ты прошел, мальчик, и уже не раз за этот год, а как минимум трижды. Когда мой отец тебе в живот кинул боевое заклинание высшего ранга, когда я тебя оперировала, и когда ты получил осложнения после операции. И это лишь те случаи, о которых я точно знаю. А сколько всего случилось, о чем я пока знаю не все? Как-то ты получил проклятие, которое мешает тебе обернуться драконом больше, чем на пять минут, верно? И Истинная у тебя, прямо скажем, не совсем обычная.
Сиерлен некоторое время смотрит на меня задумчиво влюбленными глазами. Чувствую себя на три тысячи лет старше, чем была, мне ведь мальчику нужно объяснять, что будет после еды. Самой! Медсестры у меня под рукой нет. А как дракон это воспримет — неизвестно. Какой же он все-таки мальчишка еще, несмотря на свои тысячу с лишним лет! Одна романтика и пророчества на уме. Ну и секс с едой. Кстати, о еде… После еды нужно будет заняться такими вещами, которые самому мальчику делать будет неудобно. Может, заставить его спать? Некоторое время у меня есть, потом то, что он с таким удовольствием успел съесть, окажется в мешке колостомы. Пусть он знает, что это — временное решение, но запах и вид некоторых моментов (мешок нужно будет опорожнить) вызывают неприятие, стыд, отвращение. И это даже в нашем, вполне цивилизованном мире, привыкшему к хирургии, как таковой. То, что это просто способ выжить, об этом мало кто задумывается. А что тогда почувствует древнее существо, которое только выглядит, как семнадцатилетний пацан? Или еще хуже, ощущает себя семнадцатилетним пацаном? Дракон жил в средневековье, он о болезнях и их последствиях не задумывался. Наверное и не болел никогда раньше…
— Не болел, — отвечает тихо, на мои мысли, — Драконы почти не болеют. Те болезни, которыми может заразиться черный дракон — для драконов смертельны. Каэри, не заставляй меня спать. То, что ты будешь со мной делать сейчас меня пугает значительно меньше, чем то, что ты делаешь, зажигая магический свет. Как нибудь потерплю, вонь — это не самое страшное в жизни, унижением я это не считаю, а больно не будет, ты в этом очень даже уверена.
Это драконье чудо повадилось читать мои мысли… и как отвлекать теперь Сиерлена разговорами, если он совершенно четко с самого начала будет понимать, что я его просто отвлекаю? Наверное, нужно спрашивать лишь то, что нам интересно обоим. Ха, помимо секса, конечно.