Академия драконов для попаданки
Шрифт:
— Не знаю, — честно ответила она. — На лекцию… наверное.
Аморин фыркнул.
— На одну лекцию ты уже сходила, — произнес он все еще хрипловатым, но уже чуть более сдержанным голосом. — Теперь придется разгребать.
— Это не моя вина, — попыталась оправдаться Карина, но Аморин не дал.
— Слышал уже, — оборвал он. — Значит так. Сейчас находишь Лаварию, смотрю у тебя с ней вроде заладилось. Хоть что-то ты правильно сделала. Не отходи от нее, а я пойду разбираться с твоим назначением на конвент.
Карина
Выйдя из кладовки в сопровождении Аморина, Карина едва не вспыхнула от стыда — адепты, то и дело, оглядываются, на губах ухмылочки, будто знают, чем они занимались.
— Почему они так смотрят? — спросила Карина, когда дракон повел ее через один из холлов к какому-то коридору.
— А ты как думаешь?
Карина промолчала. Ей вообще не хотелось озвучивать мыслей, и судя по всему, они верные, от чего стыдно еще больше.
Коридор оказался небольшим и вел в небольшое светлое помещение с диванами, столиками и креслами. Окна такие же огромные, как и во всем Шэоне, стены в серебряной лепнине, на полу такие же серебристые коврики, а под потолком такие же световые шары.
То там, то тут адепты раскинулись в креслах, тихо беседуют, и вообще место очень умиротворяет, в отличии от аудитории и кладовки, в которой ну вообще не до умиротворения.
— И что дальше? — спросила Карина.
Аморин кивнул к окну, где усевшись в кресле, попивает прозрачную жидкость из дорогого бокала Лавария.
— Вон, сиди тут. Жди, — сказал он.
— А ты?
— А я пойду разбираться.
Глава 18
Чтобы не отвлекаться на тех, кто сидит в этой комнате отдыха (или что это за лаунж-зона?), Карина, едва Аморин ушел, целенаправленно двинулась к Лаварии. Но до цели добраться не успела — путь перегородило золотистое платье.
Когда Карина подняла взгляд, поняла — принадлежит это платье Ильмии, той самой, которая крайне недовольна появлением соперницы в обозримом окружении и вообще — на свете.
— Откуда ты взялась? — прошипела василиска и шагнула на нее.
Карина невольно отступила. При всей худосочности Ильмии, василиска несколько выше, да и выглядит угрожающе со своими оранжево-огненными глазами. Так-то она Аморину подходит куда больше. Он — дракон, она — василиска. Отличная вышла бы парочка. Но нет. Аморину приспичило втянуть ее в эти семейные или какие там интриги.
А ей что?
Ей придется с этим разбираться, хочет этого или нет.
— Из далека, — уклончиво ответила Карина и прямо взглянула на василиску. Пусть видит — она не боится ее. Хотя, наверное, стоит.
— Из такой глуши, что даже не знаешь, кто я такая? — с нескрываемой ненавистью произнесла Ильмия.
Ее глаза недобро сверкнули огнем, Карина отошла еще на шаг и, на всякий случай,
— А что, ты особа королевских кровей? — парировала она, на свой страх и риск все больше раздражая василиску.
Та вспыхнула и пошла на нее, скалясь, как настоящая василиска, только в человеческом обличии. Карине пришлось еще сильнее пятиться, пока не наткнулась спиной на стену. Тут же тонкие пальцы сжались у нее на горле (кто бы мог подумать, что у такой тощей воблы столько силы).
— Много разговариваешь, дрянь, — прошипела Ильмия ей в лицо, пока Карина тщетно пыталась разжать цепкие пальцы на шее. — Слушай меня. Ты расторгнешь помолвку с Аморином и свалишь с моего пути. Ясно?
Воздух в легкие поступал туго, голова быстро наполнялась каким-то дурным давлением, глаза постепенно наливались, будто собираются выпрыгнуть. Но, вместе со страхом помереть прямо тут в этом драконьем лаунже, в груди закипело бешенство. Яростное, агрессивное, какое моет быть только при прямой угрозе жизни.
Карина захрипела:
— А больше тебе ничего не намазать?
Ильмия непонимающе вытаращилась, а Карина вдруг ощутила странный прилив силы, будто в мышцах, в венах, в каждой жиле проснулась и загудела энергия. Она буквально завибрировала в ней, в голове стал нарастать звон, Карина сама не поняла, что с ней происходит и только и смогла выдохнуть на Ильмию:
— Агаташ!
И еще больше растерялась, когда василиску буквально оттолкнуло, Карина даже увидела, как по лаунжу прокатилась воздушная волна.
Присутствующие застыли, повернувшись к ним (конечно, когда эта змея пыталась ее придушить, всем дела не было, а теперь смотрят, будто впервые увидели), Ильмия оторопело покачивается, пытается схватиться за воздух. Глаза ошалевшие, будто ее оглушили, дезориентировали.
18.1
Карина тоже одурело таращится вокруг и держится за шею (когда Ильмия отскакивала — царапнула когтями). Что на нее нашло? Насмотрелась боевиков и решила, что сейчас устроит рождение героя?
Внутри все еще тлеет остаточное ощущение от чего-то непонятного, необъяснимого, руки и колени трясутся, вместе с тем постепенно начала наваливаться усталость, будто пробежала спринт, причем пришла первой.
— Ты как? — спросила непонятно откуда взявшаяся Лавария и подцепив ее под локоть, потащила к окну. Усадив в кресло, спросила: — Это что было сейчас?
Карина подняла на нее перепуганный взгляд, покосившись на Ильмию, которая, наконец, перестала качаться и поковыляла куда-то к выходу, и проговорила:
— Понятия не имею. Наверное, выброс адреналина.
Судя по всему, ни объяснение, ни само слово Лаварию не впечатлило. Да и сама Карина слабо верила в то, что адреналин способен превратиться в воздушную волну. Что она выкрикнула? Абракадабру какую-то. И почему? Откуда вообще взяла это слово?