Академия Грейс
Шрифт:
О том, кто такие хранители, Дан рассказал еще месяц назад. У каждого источника есть тот, кто обязан заботиться о состоянии и безопасности средоточия магии. Хранителя с источником связывают крепкие узы, и без разрешения первого последний никто не отыщет. Но если хранитель умирает — источник лишается защиты. Чем мучительнее смерть, тем более слабым он становится, тем легче может попасть в чужие руки.
О Сердце академии заботилась и Грейс Эллан. При жизни она была хранителем, а после смерти подбирала тех, кто мог бы ее заменить. Так получилось, что предыдущий хранитель погиб, и выбор леди Эллан пал на Дана, только-только занявшего должность декана. В обмен призрачная леди посулила ему то, от чего он не сумел отказаться. Библиотеки и архивы, которые открылись
Я думала, что источник, после того как Маркус Эрван едва не подобрался к нему, перенесут в другое место, но оказалось, что это невозможно. Да и не нужно, как заверили Дан и наставница. Отдельные группы сектантов, входившие в общий культ, не очень-то между собой ладили, да и внутренней доверительной атмосферой отличались не всегда. Грубо говоря, о планах Маркуса в деталях знал только сам Маркус, остальные же следовали его указаниям и не рассчитывали на объяснения. Те, кто мог быть более-менее в курсе, погибли на кладбище, потому как слишком уж активно оборонялись. Даже дракону не сдались, свято веря, что мощь Темных богов не позволит им проиграть. Еще одно подтверждение, что слепая вера до добра не доводит. Оставшихся повязали, но то была столь мелкая сошка, что и внимания не стоила. Ранее задержанная часть группы, коей Маркус пожертвовал ради видимости покоя, и то куда серьезнее казалась.
Талис я больше не видела, но Дан заверил, что с ней все будет хорошо. Рыжая нашла в себе силы рассказать, что творилось в возглавляемой Маркусом Эрваном группе. Именно она охотно выдала имена тех, кто в оной состоял, а тех, кого знала только в лицо, описала достаточно подробно, чтобы их можно было найти. К моей немалой радости, среди этих пешек затесался и противный тощий Крэл.
Сектанты вообще до неприличия невезучими оказались. Возможно, из-за того, что Марк окончательно осторожность утратил. В случае со скорбянками его никто даже не заподозрил; прорыв же на балу стал началом краха всех планов. И да, немалая вина за это лежала на мне. Не будь меня, Дан пошел бы в кабинет и погиб, и тогда реальность не разошлась бы с вложенным в голову магистра Драмма видением. Покушение на провидца тоже стало серьезным промахом: тем вечером у Драмма гостил Алек, и несчастного случая не получилось. Зато получилось выяснить, что видение было ненастоящим. Мастеров такого уровня действительно мало, конкретно в академии на тот момент находились лишь Сантея Стай и Маркус Эрван. Наставницу Дан знал слишком хорошо, чтобы поверить в ее причастность, а вот Марка он никогда не любил. Вывести помощника ректора на чистую воду было сложно. Но можно. Маги-ищейки не зря свой хлеб ели, и, как бы тщательно Марк ни затирал следы, они все равно оставались. Ниточка за ниточкой ткалось доказывающее его вину полотно. Некоторые «ниточки» тянулись за пределы Терреи, и Дан с моим отцом решили сами за них потянуть — чтобы наверняка. И очень много интересного выяснили, что в конце концов позволило если и не искоренить культ Темных, то значительно его проредить, потрепать и заставить почувствовать, что фанатикам в Арстоне не рады.
А перед тем как покинуть академию, папа и Даниэль одарили меня практически невидимым при проверке следящим маячком, реагирующим на мой эмоциональный фон. Они хоть и надеялись на лучшее, но все же опасались, что Марк не выдержит и перейдет все мыслимые границы. И не ошиблись… Даже разозлиться на них не вышло. Ведь не могли же они знать, что Сантестайя нашла бы меня даже без их маячка.
Вот так, сама того не осознавая, я и стала тем самым мелким камешком в жерновах чужих замыслов. Чудом не перемололо.
Отец, как мог, помогал с расследованием, а когда все немного успокоилось, уехал в Дарл. Разумеется, я рассказала ему про Радишу и даже познакомила их. Папа долго молчал, переводя взгляд с дочери на племянницу и обратно, потом покачал головой и выразил искреннюю радость от того, что хотя бы наши характеры совершенно непохожи. Еще он взял у Радиши адрес ее родителей и обещал поговорить с ними. Как-никак родственники, пусть и не по крови. Я безумно радовалась, что обрела сестру; Радиша тоже. Ей больше не было нужды носить жуткий амулет, не только скрывавший ауру, но и лишавший индивидуальности. Сантестайя подправила ауру Радиши так, что теперь никакие сектанты ни за что ее не обнаружат, даже если рядом стоять будут.
Позже отец прислал письмо, в котором сообщал, что знакомство с семьей Радиши прошло успешно. Они выбрали Арстон в общем и Дарл в частности не случайно: мама велела им в случае угрозы искать защиты у нее. Вот только сразу после переезда они выяснили, что Вереи Лэрэй нет в живых, а просить о помощи ее мужа никто не рискнул. Понадеялись на расстояние и амулет… И теперь вздохнули с облегчением, убедившись, что их приемной, но оттого не менее любимой дочери ничто не грозит и что она обзавелась родственниками, на которых вполне можно положиться. И это они еще о потенциальном зяте не знали…
Об Алеке сестричка все же рассказала. Я и Лэнис усиленно делали вид, что не в курсе, и удивленно ахали в нужных местах, пока пунцовая от смущения Радиша посвящала нас в тайны своей личной жизни. И, судя по некоторым ее подробностям, рано или поздно мы с Лэн тоже станем родственницами.
Круг близких мне людей ширился прямо на глазах, что только радовало. Знать бы еще, входит ли в него один-единственный человек — или же на это нет никакой надежды.
Мысли привычно скатились в наезженную колею. Я упрямо закусила губу, вновь потрепала по гриве настырного единорожку и принялась помогать наставнице — ловить солнечно-искристую пыльцу и осторожно складывать ее в большой прозрачный сосуд. О том, зачем она нужна, у меня и раньше догадки имелись, а Сантестайя лишь подтвердила их, сказав, что именно этим и подпитывается Сердце, год от года становясь пусть и ненамного, но сильнее. Еще одна задача хранителя, которую Дан с удовольствием перепоручил драконице.
Не успела я вновь о нем подумать, как воздух подернулся серебристой рябью, и на полянку шагнул господин декан собственной персоной. Очень даже, надо сказать, бледной, растрепанной и явно не выспавшейся. Вот уж кому за время расследования досталось… И сейчас не лучше, постоянно что-нибудь кому-нибудь да требуется, а с кого еще спрашивать, как не с непосредственного участника событий? Не с дракона же, который прилетел в академию, ссадил со спины декана и спасенную оным девицу, трубным гласом заявил, что сжег посвященного жреца Темных и ничуть о том не жалеет, и, махнув хвостом, улетел! У Даниэля в тот момент был такой тоскливый взгляд, что стало ясно: Сантее он дико завидует. С тех пор мы общались урывками и тоже исключительно по делу, и сейчас я его точно не ждала.
— Опоздал, — укоризненно заявила наставница, запихивая в сосуд очередную порцию пыльцы, которая едва слышно попискивала, хихикала и пыталась разлететься.
— Прости, — выдохнул Дан, глядя при этом на меня. Вид у него был странный. Шалый какой-то… Шагнув ближе, он поймал мою ладонь, из которой тут же сбежали все солнечные искры, и с настоящим отчаянием сообщил: — Грейс, нам нужно поговорить. О нас. Об этой проклятой привязке…
— Да нет никакой привязки! — не хуже чем в драконьей ипостаси рявкнула Сантестайя. — Зря я, что ли, с этими браслетами мучилась?!
— А? — совершенно не по-декански растерялся Дан.
— Бэ! — передразнила его наставница и подмигнула мне. — Говорю же, нет никакой привязки. Ни той, что между вами установилась из-за твоего ранения и вмешательства Грейс. Ни той, что создали с помощью обряда обручения. Уже нет. Я позволила себе немного вмешаться в ритуал возле источника… Вернее, именно в него вмешиваться я не хотела, и чешуйка с браслетами подействовали бы в любом случае, просто не так быстро. Но все сложилось намного удачнее, Сердце ускорило эффект, а браслеты, в свою очередь, смягчили последствия влияния источника.