Академия Грейс
Шрифт:
Марк говорил, а я даже дышать боялась, чтобы ни слова не пропустить. Так вот что за важное дело было у мамы… Радиша. Радиша, которой повезло меньше, чем мне. Которая, не вмешайся моя мама, стала бы послушной рабыней культа безумцев, мечтающих о возвращении богов, едва не ввергнувших мир в огненную бездну. Я слушала, и по телу разливался холод. На месте Радиши могла быть я. Если бы мама, рискуя жизнью, не сбежала оттуда. Если бы Дан, испугавшись, дал меня увести…
— Радишу мы уже однажды нашли. Случайно, правда… и так же случайно потеряли. Но от судьбы не убежать, Грейс. Она
— И что же помешало? — хмуро спросила я.
Мне бы не с этим уродом разговаривать, а Радишу утешить. Я же чувствую, как ей плохо! К таким откровениям никто никогда не готов.
— Из тьмы наших покровителей и силы Вереи, собранной в момент ее смерти, создали гончую, которая должна была найти родственную ей силу. Но она так и не вернулась, — с явным сожалением вздохнул Марк. — А потом и вовсе поздно стало. Тебя спрятали, скрыли от поиска. Обряд, которым тебя связали с Иридайном, и то, что послужило его причиной… Кто бы мог предположить, что такое возможно не только в теории? Ты уникальна, Грейс, и это еще один плюс к моему желанию вернуть тебя.
Желания у него, видите ли! А до моих, выходит, и дела никакого нет?!
— Но судьба есть судьба, — продолжал откровенничать этот фанатик. Кажется, на судьбе его просто заклинило. — В момент, когда тебя пытались похитить, я по счастливой случайности оказался неподалеку — и почувствовал твою почти освободившуюся тьму. Очень знакомую тьму… Подумал сначала, что показалось, наведался в лечебницу, но там тебя не было. Ты была у Иридайна. Единственного, кто мог взять твою тьму под контроль. Так я узнал о вашей связи… Узнать остальное труда не составило. Удача одарила меня сполна, Грейс.
Я вспомнила подозрительный шорох возле дома Даниэля и скривилась:
— Так это ты в кустах шуршал? Как некрасиво!
Но выпад остался без ответа.
— Тебя я оставлю себе, — прошептал Марк, придвинувшись почти вплотную. — Изначально присматривался к Радише, она послушна, с ней не будет хлопот, ты же колючая и непокорная, но так даже интереснее. А еще ты сильная. И, приняв тьму, станешь лишь сильнее.
— Ты ненормальный?! — дернулась я в попытке хоть немного увеличить неприлично маленькое расстояние между нами. — Да, я стану сильной. А еще — совершенно безумной! И будь уверен, тебя я придушу в первую очередь!
— Ничего, — усмехнулся Марк, кончиками пальцев проведя по моей щеке, — я сумею совладать с твоим безумием и направить его в нужное русло.
Это уже был перебор. Злость придала сил, и я, изловчившись, пнула размечтавшегося Марка по колену — куда уж вышло. Заодно и отодвинулась, пока он, шипя, растирал пострадавшее место.
— По-хорошему, значит, не получится? — с упреком воззрился на меня он.
Как есть сумасшедший, раз всерьез такую возможность рассматривал!
— Иди к демонам, — упрямо повторила я и на всякий слу чай отползла еще дальше.
К счастью, Марк рук больше не тянул и вообще поднялся на ноги. Поморщился едва заметно, и я не сдержала усмешки. Нечего было лезть куда не просят! Не знаю, какой пакостью меня одурманили, но если бы не она… Я тоскливо оглядела доступную моему взору часть кладбища. М-да. Даже если бы не она, сбежать вряд ли бы получилось — слишком уж людно тут стало, пока Маркус в лучших традициях классических злодеев изливал душу. По узким тропкам, ловко лавируя меж надгробий, сновали молчаливые фигуры в черных балахонах. Что они делают, я так и не поняла, но неприятное предчувствие кололо кончики пальцев, снежным крошевом рассыпалось вдоль позвоночника, леденило душу.
— Скоро ты изменишь свое решение, — улыбнулся Марк. — Все почти готово.
Уточнить, что именно, я не успела — он ушел. К моему сожалению прихватив с собой Радишу. Выглядела она неважно, просто сердце разрывалось от одной только мысли, что ей пришлось пережить. О том, что предстоит мне, я старалась и вовсе не думать, чтобы окончательно не пасть духом.
ГЛАВА 32
Долго томиться в неведении не пришлось. И пяти минут не минуло, как двое, обряженные в злодейского вида плащи, подняли меня и куда-то потащили. Я попыталась побарахтаться, но тщетно. До сих пор ощущала себя тряпичной куклой, которой по какому-то недоразумению подарили способность мыслить и чувствовать, но не двигаться. Унизительная беспомощность! Не знаю, что было бы при ином раскладе, но расцарапать Маркусу Эрвану самодовольную физиономию я бы точно сумела.
Кладбище оказалось огромным — или же узкие тропки слишком извилистыми? Я даже заскучать успела, прежде чем меня вынесли на свободное место, расчищенное от надгробий, веток и травы. На идеально ровной, утоптанной площадке светился алым круг; по его контуру тянулись символы, которые я ни в одном учебнике не видела. Ровно в центре белел плоский длинный камень, а над ним возвышался толстый столб. Камень пустовал, а вот к столбу был кто-то привязан.
Меня без всякого пиетета толкнули в круг. Сделав пару шагов на ослабевших ногах, я почти рухнула на камень.
— Осторожно, тупицы! — раздался недовольный возглас Маркуса, но мне уже было не до него — я наконец-то разглядела, кого именно примотали к столбу.
Талис. Бледная, растрепанная, с кровоподтеком на левой скуле. Вид у девушки был странный, полубезумный. Она даже не пыталась освободиться, лишь что-то беспрестанно шептала и время от времени заходилась тихим смехом.
Я думала, что страшнее уже не будет. Ошиблась. Сейчас, глядя на Талис, я почти забыла, как нужно дышать. Если Марк с ней такое сотворил, то что ждет меня? Я стану такой же? Боги, да лучше умереть!
— Вот что бывает с предателями, — остановившись рядом с камнем, протянул Марк. — Не бойся, Грейс, тебе такое не грозит. Талис попала к нам случайно, она безродная, и даже оказанная честь не смогла сделать ее лучше. Ты же… С тобой все иначе. После обряда возвращения кровь возьмет свое, ты вспомнишь, в чем состоит твое истинное предназначение, всем сердцем почувствуешь, как прекрасно то, во что верили твои предки… Ты просто не сможешь предать.
От подобных перспектив стало дурно и очень захотелось упасть в обморок. А очнувшись, с облегчением осознать, что все это было лишь плодом утомленного учебой воображения…