Академия Грискор. Дилогия
Шрифт:
Она молчала. Ничего не говорила, замерев так, будто была каменной статуей.
Гвин Умильтен редко показывала окружающим свои эмоции. Почти никогда не говорила о них. И сейчас опять закрылась, лишь слушая успокаивающий и почему-то слабый голос Лорда Севера.
– Время подошло. Я должен был найти тебе мужа. Может, тогда с твоим ребенком все было бы хорошо.
«Моим ребенком?» – подумала она, не шевельнувшись. – «О каком ребенке может идти речь, если я монстр?» – Это я убила маму.
Ее слова оглушающим звоном повисли в воздухе. И не нужно было больше ничего говорить.
– Ты перестала пить травы, – разочарование в голосе отца подстегнуло Валькирию поднять на него взгляд.
Он показался девушке таким бледным. Таким обессиленным, каким никогда не был после походов.
– Перестала, – подтвердила она. – Ведь ты не сказал, что эти травы сдерживают монстра, которым я являюсь.
Все кусочки пазла медленно становились на свои места, создавая вполне понятную и угадываемую картину прошлого.
– Я надеялся, что это больше не повторится.
– Что не повторится? – Гвин провалилась в пустоту внутри себя.
Она не понимала, что с ней происходит. И не знала, как с этим справиться.
– Вспомни легенду, что я рассказывал тебе на твое пятнадцатилетие.
Вспышка!
Слова отца стали новым фрагментом, занявшим свое место в пустоте.
Когда-то давно эту историю пыталась рассказать ей и мать. Но тогда Гвин была еще слишком мала. И произошла трагедия.
Отцу все же удалось позднее поведать ей эту легенду. Но только сейчас Валькирия смогла связать воедино огромное количество нитей, что переплетались в целый клубок.
* * *
В день ее пятнадцатилетия Гвин Умильтен отправилась со своим отцом к подножию священного дуба. День обещал быть теплым и погожим, несмотря на то, что лето только-только пришло.
Ветви великого древа шевелились над головой, убаюкивали. Они тогда много о чем говорили. Но и легенду успел поведать ей Лорд Севера. Да таким тоном, будто просто рассказывал о богах, и это никак не касалось их самих.
Самой Гвин. – Ты же знаешь, что наши боги старее того, кому поклоняется весь свет, – заговорил Лорд Севера, старательно не называя Великого. – И защищают они только Север, ведь сами когда-то жили на этой земле. Были ее частью.
Валькирия любила такие рассказы, что звучали тихим умиротворяющим голосом. Слегка хриплым из-за пострадавших на морозе связок. Но таким убаюкивающим.
– Говорят, что боги так любили свою землю, что одарили ее всевозможными благами. Несмотря на жуткие морозы, жители севера никогда не мерзли и не голодали. Это была настоящая земля счастья. Но потом пришли южане по указанию императора Ифана.
Пришли они. Те, что были предками самой Гвин. – И начали сеять хаос, подчинять и бесчинствовать. Боги явились на помощь, обрушили на врагов севера холод, голод и болезни. Выпустили из клеток страшных монстров, демонов, ночных хищников. Да только не стали ужасы, сошедшие на людей, разбираться, кто свой, а кто чужой. На всех пало то проклятие. И только богам было дано спасти север от полного уничтожения.
Гвин слушала это как сказку. Представляла
* * *
А сейчас на нее снизошло осознание, это была не сказка. И не легенда.
Самая настоящая правда. Все, что было сказано в той истории, истина.
– Я тот самый монстр? – выдохнула Гвин.
Перед ее глазами все еще стояло такое яркое воспоминание: тьма родительской спальни и кровь на ее руках.
Вот почему отец тогда отдалился от нее, закрылся за высокими крепкими дверями и ничего не говорил о матери. Ничего он не мог сказать девочке, которая даже не помнила событий той ужасной ночи.
– Нет, Валькирия, ты лишь дитя своей матери. Ведь именно на ее род пало божественное проклятие. Оно передалось тебе по крови, как и всем до этого. Кто-то мог с этим жить, а кто-то…
Отец замолчал и закашлялся. Так громко, так нездорово, с хрипами.
– Я сумел найти травы, что замедляли проклятие. Твоя мать пила их. Мы надеялись, что тебя минует эта участь. Молили богов о твоем здоровье. Но все обернулось иначе. И как только стало возможно, ты начала принимать те же травы, что пила и она. Они замедляли течение проклятия. Но теперь… теперь уже поздно, ты нарушила все.
– Я не понимаю.
Гвин перевела взгляд на Лорда Севера.
Несмотря на то, что комната прогрелась пламенем камина, он был бледен.
Ужасно бледен. И только сейчас девушка заметила темные круги усталости под глазами.
– Что?..
Она осеклась, наткнувшись на твердый взгляд отца.
– Я не должен был за твоей спиной искать тебе супруга, Гвин. Но тогда я видел в этом необходимость. Ведь не только твое проклятие продолжило существовать на Севере. Боги явили свою милость людям, когда наш с тобой предок склонился перед ними, но не вернули мир порядка в эти земли. Они лишь слегка обезопасили его. Показали, что все еще существуют. И все еще следят за нами.
Лорд Севера медленно опустил вниз одеяло, в которое кутался. А Гвин охнула от ужаса и отшатнулась. Ворот светлой рубахи топорщился в разные стороны, а шея отца почти полностью почернела. Тонкие пульсирующие нити тьмы терялись в бороде, уползали выше к лицу.
– Все мы прокляты, Гвин, – с хрипом произнес он, а потом закашлялся. Так ужасно, так отвратительно. – И даже боги не в силах защитить нас от своего же гнева.
– Отец, – она вновь осеклась, с ужасом глядя на черные нити, протекающие рядом с венами. Почерневшую кожу рук. Потемневшие ногти.
– Ты можешь избрать свой путь, – не слушая ее, произнес мужчина. – Можешь выйти замуж и родить дитя в надежде, что оно не унаследует твое проклятье. Проследить, чтобы ребенок принимал травы, избежав той участи, что постигла тебя. Или отречься от всего этого и посвятить свою жизнь поиску лекарств. Объявить преемника, но избавит ли это север от гнева богов… Я не знаю.
Он вновь закашлялся, светлый ворот рубахи обагрили капли крови.
– Знаю лишь то, – произнес отец, – что ты сможешь пройти оба этих пути.