Академия и хаос

Бир Грег

Клия отвернулась от цилиндра, цепко обхватила руками талию.

— Я зарабатывала на жизнь. Я даже отцу помогала. Он, между прочим, не отказывался от денег, которые я ему приносила.

— Нет-нет, конечно, нет. В Дали сейчас трудные времена. Тебе встречались другие, похожие на тебя?

— Время от времени. Вот Бранн, к примеру.

— Бранн — замечательный парень, но он не похож на тебя, как ты уже наверняка заметила. А не знакома ли тебе женщина, которая помогает полиции разыскивать таких, как ты?

Клия сглотнула подступивший к горлу ком.

— Я ее никогда не видела. Но иногда чувствовала ее

присутствие. Будто бы грязные, мусорные волны.

— Ты когда-нибудь ощущала ее воздействие на твое сознание?

— Это ощущение было легким, как прикосновение перышка. Чем-то похоже на Бранна, но сильнее. А вы тоже умеете внушать мысли?

— Это не имеет значения. Как ты думаешь, тебе было бы легче жить, если бы ты была лишена своего таланта?

Клия об этом думала редко. Скорее бы ей пришло в голову задуматься, сможет ли она обойтись без ушей или пальцев.

— Нет. Ну… порой мне кажется… Она запнулась.

— Да?

— Мне хотелось бы стать обычным человеком. Простым, нормальным, как все остальные.

— Понимаю. А ты веришь в существование роботов, Клия?

— Нет, — покачала головой Клия. — Думаю, сейчас их нет. Может быть, когда-то они и существовали, еще до тиктаков и всяких прочих умных машин. Но сейчас… Нет, сейчас их наверняка нет. Это полная чушь.

Плассикс кивнул и символически протянул руку для прощания.

— Спасибо, что навестила меня. Время от времени мы будем вот так встречаться и беседовать с тобой. Будешь рассказывать мне о своих успехах и настроении. Вскоре все здесь может перемениться. Думаю, к этому времени ты уже будешь окончательно готова.

— А что, если я снова попрошу вас позволить мне уйти?

— Мне бы хотелось, чтобы ты была свободна, как птица, Клия Азгар. Но у каждого из нас есть долг. Как я уже тебе сказал, поначалу тебе предстоит выполнять несложные обязанности и учиться, но настанет время и для очень важных дел. Пожалуйста, постарайся это понять.

Клия промолчала, гадая: неужели Плассикс действительно ждет от нее какого-то понимания при том, что практически ничего не объясняет? «Похоже, я угодила в очередную ловушку!» с тоской подумала Клия.

Изображение в цилиндре померкло. Распахнулась дверь. За ней стоял Рок и прищурившись смотрел на Клию. Он жестами «проговорил»:

— Занятия и завтрак. Можно, я сяду рядом с тобой? Клия с сомнением посмотрела на него и жестом ответил .г — Можно.

Но думала она о Бранне, гадая, чем он сейчас занимается и, главное, с кем.

Глава 30

Пересадка с торгового корабля на один из гиперзвездолетов Дэниела и последний отрезок пути прошли без происшествий. Лодовик и Дэниел сидели под прозрачной полусферой колпака командного отсека. Над их головами в иллюминаторе виднелся Эос.

Гиперзвездолет автоматически вышел на близкую орбиту маленького коричнево-молочно-голубого спутника планеты. Внизу, невидимый под корпусом корабля, лежал огромный, холодный, темно-зеленый газовый гигант. Двойная звезда, вокруг которой обращались и сама планета, и ее спутник, с трудом просматривалась слева от корабля — далекая, яркая, но дарившая мало тепла на таком огромном расстоянии. Две звезды вращались вокруг общего центра, который располагался в нескольких десятках тысяч километров ниже поверхности более крупной

темно-красной звезды — карлика, лишь немного превосходившего по массе солнце Трентора, но при этом в тысячу раз менее плотного. Меньшая звезда — белая — была окружена тонкой нисходящей спиралью, окрашенной в бордовый и лиловый цвета. Лодовик молча созерцал удивительное зрелище. Молчал и Дэниел.

Ни у одного робота, строго говоря, не было ни родины, ни дома. Когда Дэниел близко сходился с людьми, в их присутствии, похоже, он функционировал более гладко и эффективно. Такими людьми были Элайдж Бейли и Гэри Селдон, с которым Дэниел свел знакомство через двадцать тысяч лет после Бейли, и еще несколько человек. Однако и у Дэниела не было во всей Галактике места, которое он считал бы своим домом. Место робота — там, где он может наиболее эффективно исполнять свои обязанности. Дэниел знал, что сейчас, на некоторое время, для него таким местом, удобным и безопасным, является Эос.

Но и Трентор настойчиво звал к себе. Несчастья разразились в самое неподходящее время. Дэниел, как и всякое мыслящее существо, пытающееся проложить путь по целой вселенной противодействующих сил, порой задумывался о том, уж не восстал ли он против самой реальности. Однако в отличие от людей Дэниел не был склонен к сентиментальности и анализу туманных теорий, не имеющих под собой почвы в виде убедительных доказательств.

Вселенная не сопротивлялась. Ей просто все было безразлично. Поскольку исход, о котором мечтал Дэниел, был всего лишь одним из бесконечного множества возможных исходов развития событий и добиться его можно было только за счет невероятных и длительных усилий, было достаточно самого незначительного просчета, неверного шага, чьего-то непредвиденного вмешательства, для того чтобы возникли пресловутые «неблагоприятные» обстоятельства, которые неминуемо привели бы к полному краху всех надежд и трудов, если только эти обстоятельства не будут вовремя и надежно устранены.

Дэниел не превращал эту точку зрения в философию. И Лодовик, и Дэниел, как все роботы высокого уровня, были запрограммированы таким образом, что над подобными вещами попросту не раздумывали. Этим роботам были знакомы некоторые эмоции — основные схемы мышления социальных существ. Аналоги этих эмоций даже были выражены различными эвристическими комбинациями, однако редко проявлялись на уровне осознания — роботы просто реалистично рассматривали их наличие, не более того. Все это соотносилось с базовыми программами, непререкаемыми данностями, а уж эти программы, в свою очередь, соотносились с Тремя Законами.

Лодовик теперь был лишен этих ограничений. Он смотрел, как вырастает перед его глазами Эос, как заполняется иллюминатор картиной поверхности спутника — твердые океаны льда и метана, равнины аммиачного ила. Лодовик мыслил интроспективно. Он повернул голову к Дэниелу, гадая, о чем думает тот.

Существовало только две причины, по которым один робот мог попытаться смоделировать внутренние процессы, происходящие в другом роботе: либо для оценки действий этого робота из желания скоординировать с ними собственные действия в целях исполнения того или иного задания, либо из тех соображений, чтобы эти действия каким-то образом предотвратить. Последняя причина Лодовику была совершенно незнакома, однако он надеялся сделать именно это.