Академия имен
Шрифт:
Шейд Нокс отвернулся. Я же чувствовала себя в высшей степени неловко. Переминалась с ноги на ногу, раздумывая, что делать.
– Простите, Лучик, - Нокс снова развернулся ко мне. – Давайте я провожу вас до более обжитой части парка. Здесь торчат всякие коряги, можно легко споткнуться и подвернуть ногу.
– Хорошо, профессор Нокс, благодарю, - ответила ему. Мы вместе пошли по дорожке обратно. Листья все так же шуршали, только уже не весело, а печально.
– У вас есть другие родственники? – спросила я, чтобы хоть как-то
– Мои родители живут на юге, - ответил Нокс, - но мы не виделись задолго до закрытия ворот академии. У них своя жизнь, у меня своя. С Глорией мы познакомились здесь, и в последний раз родители приезжали на нашу свадьбу, а больше встретиться не довелось. Правда, не думаю, что их слишком это беспокоит. Ректор Эвернер-старший стал для меня вторым отцом, он был замечательным наставником. Увы, я сам вряд ли сумею таким стать. И Дерек для меня как младший брат. Простите, Лучик. Вы заслуживаете лучшего наставника, чем я…
– Что вы! – воскликнула я. – Неправда! Вы хороший наставник.
– У вас просто не было других, - грустно улыбнулся Нокс. – И все же… Я рад, что вы стали моей студенткой. У вас огромный потенциал и доброе сердце. Редкое сочетание в мире магии.
– Я тоже рада, - сказала ему. – Никогда не думала, что всего за месяц смогу столько узнать. Академия имен – особенное место.
– Сложно не согласиться. Кстати, завтра ваша группа начнет работать по академии, пока по часу после практикума, поэтому учиться станет сложнее – меньше времени останется на занятия.
– Ничего страшного, справимся.
Мне хотелось в это верить. А впереди показалась главная аллея парка.
– Здесь я вас оставлю, Лучик, - остановился профессор Нокс. – Увидимся завтра на практикуме.
– До завтра, профессор, - проговорила я, и Шейд пошел прочь. Он действительно вывел меня в самую оживленную часть парка, чтобы я беспрепятственно вернулась в комнату. Но хотелось ли мне возвращаться? Поймала себя на мысли, что почти все свободное время я провожу здесь, в парке. Сходить к озеру? Но мне тут же вспомнилась Мэнди. Не хотелось бы снова встретить призрака. Найти Дерека? Боялась, что он сочтет меня навязчивой. Наверное, он до сих пор разбирает архивы академии в поисках ответа на свои вопросы. А потом до меня долетел звук музыки – далекий, очень тихий. И, кажется, я знала, кто там играл.
На соседней аллее находился ряд скамеек. На одной из них расположился Сокол. Он терзал струны несчастной гитары так, что они не пели, а скрипели. А принц словно этого не замечал.
– Ты порвешь струны, - проговорила я, останавливаясь перед ним. – Вряд ли в академии есть запасные.
Сокол посмотрел будто сквозь меня. Что с ним творится? До сих пор переживает из-за известий об отце? Или же причина в другом?
– Сокол? – позвала его.
– Присаживайся, - скорее приказал, чем предложил принц. – Я сыграю для тебя.
И снова тронул струны, но уже мягко, спокойно. Гитара запела, а я, заняв место рядом с ним, заслушалась. Переливы летели ввысь, запутывались между ветвей, добирались до звезд и облаков, а принц играл, словно забыв обо всем на свете. Это была прекрасная музыка. Лучшая из всего, что я слышала.
– Кто автор? – спросила тихо, когда песня оборвалась. Ожидала, это окажется Сокол, но он ответил:
– Фредерик Лейс, придворный композитор при дворе моего деда. Во дворце сохранились его нотные тетради, и я забрал их себе. Как видишь, это настоящая музыка, в отличие от бренчания большинства музыкантов.
– Да, очень красиво, - согласилась с ним.
– Дело не в красоте, дело в гармонии звуков, - заметил принц. – Послушай эти аккорды. Они идеальны, их магии не нужна звуковая формула, они сами по себе – чистая сила. Я люблю музыку. Она настраивает меня на мирный лад.
– А окружающих заставляет видеть галлюцинации, - вспомнила первые дни в академии.
– Иногда, - усмехнулся Сокол. – Но, кажется, твоим друзьям даже понравилось.
– Не говори глупостей!
– Только ты бежала без оглядки. Не ценишь музыку, Лучик?
Это снова был привычный принц, язвительный и ироничный. Я даже почувствовала, что скучала по такому Соколу. Наверное, все-таки мы стали чуть ближе к понятию «друзья».
– Ценю, когда она не влияет на мой разум, - ответила принцу.
– А если она не влияет, это не музыка. Кстати, этой гитаре уже более ста лет. Ее подарил моему предку великий мастер, а потом… Знаешь, какая судьба его настигла?
– Какая же?
– Ему отрубили голову, - усмехнулся Сокол.
– За что? – поразилась я.
– Чтобы он больше ни для кого не создал такого инструмента. Видишь ли, императорская семья – те еще собственники, мы всегда берем то, что нам нужно, и обратно не отдаем.
– Начинаю сочувствовать гитаре…
– На ней давно никто не играл, - заметил принц. – Мой отец не менталист, ему нужно произносить формулы имен, в отличие от меня. А я вот влюбился в инструмент с первого взгляда. Вот уже двенадцать лет эта гитара моя.
Я улыбнулась. Звучало так, будто он хвастался своей возлюбленной, а не музыкальным инструментом.
– Кстати, братец помирился с твоей подружкой, - проговорил Сокол. – Они снова бродят под ручку и толкуют о любви. Такая парочка!
Я хихикнула. Нехорошо смеяться над чужими чувствами, но и мне довелось днем встретить Льда и Пушинку, которые целовались, скрывшись за занавесками в одной из оконных ниш. Впрочем, однокурсница так от нас и не отсела. Хотя бы в этом сдержала слово.
– Ты больше не приходишь на практикумы, - сказала я.
– У меня напряженное расписание. – Сокол пожал плечами. – Да и наши практикумы плохо для меня заканчиваются. Боюсь, однажды я не вынесу твоего ментального удара.