Академия Красного Феникса. Дар богов
Шрифт:
Не дожидаясь, пока я выскажу свою мысль до конца, он развернулся ко мне спиной и подошёл к доске.
— Раз ты уже в порядке, предлагаю, наконец, начать нашу работу. Может быть, хотя бы в этот раз удастся довести всё до конца.
Я хмыкнула, гася новый приступ ярости. Конечно, Альнаар имел право желать поскорее расправиться с делами и заниматься своей личной жизнью. Без навязанной первокурсницы. Я и сама не горела желанием просиживать за партой, в то время как другие отдыхают. Но меня злила упёртая твердолобость куратора в том,
То есть, злить-то его злило, что мы никак не могли перейти к делу, но вот только он сам и являлся причиной того, что сначала меня преследовал срыв за срывом, а теперь…
Я машинально коснулась губ, на которых всё ещё горела призрачная печать недавнего поцелуя. И надо же было этому мерзкому дракону именно в этот момент повернуться, чтобы посмотреть на меня!
— Леди Фенира, — сказал Альнаар, снисходительно улыбнувшись, — я буду вам бесконечно признателен, если вы постараетесь сосредоточиться на предмете.
В аудитории раздался звук ломающегося карандаша. С некоторым удивлением посмотрела на свою руку и медленно скатывающийся к краю парты кончик карандаша. Мой ненавистный куратор лишь бровью повёл и вернулся к теме нашего «занятия», которую писал на доске.
Вздохнув, я достала из сумки ручку и записала на чистом листе новой тетради:
«Эйдиши. Ядовитые ящеры каменной пустыни. Особенности вида и эффективные способы борьбы с эйдишами»
Скрипнув зубами в унисон своему перу, я включила эмоциосберегающий режим прилежной ученицы. Хотел послушания? Нате, распишитесь!
Заправив подпаленный край рукава внутрь, под уцелевшую ткань, я поправила сумку на плече и постучала в дверь.
— Входите, — разрешили мне и я вошла в кабинет ректора.
Вздрогнув, перешагнула порог и замялась на входе, не решаясь подойти к столу, за которым сидел Расмус дер Ларнак, ректор Академии Красного Феникса.
Заметив мою нерешительность, мужчина отложил бумаги и внимательно посмотрел на меня.
— Садитесь, леди Фенира, не стойте в дверях. Я догадываюсь, зачем вы пришли. Признаюсь, я вас ждал.
Я подошла к ректору и села в предложенное кресло напротив главы академии. Смяв ткань формы, я нервно передёрнула плечами. Невольно перед глазами возник образ совсем не простодушного добряка профессора, а злобного василиска, которому я будто бы прищемила хвост.
— Я… я хотела сказать, что не знаю, как так вышло, — начала я оправдываться, понимая, что по сути всё зависело от того, поверит ли моим словам ректор, или прислушается к сомнениям преподавателя и будет копать глубже. — Просто выполняла все пункты, что значились на доске.
— Фенира, — мягко позвал меня ректор, заставив поднять взгляд от моих колен. — Леди Фенира, никто и ни в чём вас не обвиняет. Произошедшее на занятии профессора Алавар ди Нормуса никоим образом не возводит вас в ранг преступницы. Профессор был несколько… эмоционален, потому что в его практике подобных случаев, пожалуй, и не встречалось. Простите ему невольную грубость, если он вас напугал своим рвением.
Я непонимающе моргнула. Меня что… защищают? И даже не обвиняют во лжи или сокрытии правды? И совсем некстати вспомнился старый добрый принцип «злой полицейский — добрый полицейский». Кто играл какую роль, было понятно и без лишних слов.
Но в любом случае, пока ректор академии на моей стороне, пусть и не искренне, а преследуя какие-то свои личные мотивы, я могла расслабиться. Наказывать и выяснять правду пока никто не будет.
Расмус улыбнулся мне, словно прочитал мои мысли. Ох, а ведь я так и не выяснила, может ли кто-либо в этом мире беспрепятственно считывать чужие мысли? А вдруг…
— Я вижу ещё кое-что, — прервал мою зарождающуюся паническую атаку мужчина. — Судя по состоянию вашей формы, у вас снова был неконтролируемый всплеск силы. Полагаю, не нужно напоминать, чтобы вы обо всём докладывали Лазарию?
— Конечно, — ответила я, поспешно пряча руки за спину. — После визита к вам я собиралась зайти в лекарское крыло и обо всём рассказать господину Лазарию…
— Могу я спросить у вас нечто личное? — вдруг ошарашил меня внезапным вопросом ректор. Я нервно кивнула, не найдя в себе сил на вразумительный ответ. Не хотелось снова срываться на противный писк. — В этот раз тоже магия вышла из-под контроля благодаря вашему куратору?
Я почувствовала, как мои щёки залил горячий румянец. Ну вот, Фенира, сама себя и выдала. И что теперь подумает обо мне Расмус дер Ларнак?
Глава 20. Ревность и её пагубное влияние на учебный процесс
Разговор с ректором оставил меня в растрёпанных чувствах. Прямо этот благородный мужчина не высказал ни единого дурного предположения, однако не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, на что намекал Расмус. А именно — не рассчитывать на то, что у меня с его высочеством есть какое-либо будущее. Приличное и одобряемое обществом.
Я даже почувствовала себя в шкуре леди века этак восемнадцатого, которой грозный отец высказывал своё неудовольствие слишком фривольным поведением по отношению к опасному ловеласу на недавнем балу.
Визит к лекарю не добавил спокойствия. Лазарий с искренним беспокойством посетовал, что мои вспышки магии никак не поддаются контролю. Снова прописал курс успокоительных, сказав принимать их утром и вечером, вне зависимости от самочувствия. Со вздохом я согласилась. Как ни крути, освоение магии мне давалось с трудом. А если приплюсовать к этому страх оборота, то…
Кстати, по поводу последнего мне Лазарий сказал, что лучше будет, если я попробую обернуться фениксом сама, не дожидаясь нового эмоционального потрясения. Выдал мне на руки какую-то тоненькую брошюрку, очевидно, для детей, в которой очень простым языком описывался процесс трансформации.