Академия Крылатых, или В пекло тебя, дракон!

Удалова Юлия

Драконы… Кто им указ?

Как будто где-то далеко, в некой параллельной вселенной вспыхнуло фиолетово-оранжевое свечение, подтверждающее и закрепляющее спор магически. Срок выставили до конца семестра, плюс я лично добавила в закреп пару узелков, свидетельствующих о том, чтобы все было честно и он не опоил меня каким-нибудь возбуждающим зельем или чарами.

А то станется с этого чешуйчатого…

Мой внутренний голос уже не говорил, он просто вопил благим матом, что меня понесло куда-то совершенно не туда.

Но

с другой стороны – проучить надменного гада ой, как хотелось. Я ведь сама себе хозяйка! Разумеется, я не потащусь к нему за жаркой ночью любви!

Авось, пока Аэлмар будет наивно и доверчиво ждать меня в своей постели, я разберусь со своими делами, таки найду клятую монетку и пошлю куда подальше Туни.

Я даже хихикнула, представив, как после Новогодья Аэлмар покидает академию в обличье дракона, зажав в лапах чемоданы, а я, вся такая растакая, заступаю на проректорский пост.

Представляю лицо Фурии – уже ради одного этого нужно выиграть пари!

Сделав самый глубокий и изящный реверанс на свете, я собралась по-быстрому откланяться, но Джерласс остановил меня.

– Фэссарина Сенфрид?

– Да, фэсс Аэлмар?

– Ты, наверное, не поняла, но наказания за нарушения правил Академии тебе никто не отменял. Завтра после занятий займешься архивом. Его со времен моего предшественника никто не разбирал, а ревизор потребовал кое-какие старые документы. Бумаг там довольно много, поэтому советую тебе настроиться на плодотворный и радостный труд.

– Да это не наказание для меня, а истинное удовольствие, – лучисто улыбнулась я. – Обожаю копаться в бумагах!

– Всегда рад доставить тебе удовольствие, Хэллия, – полетело мне вслед. – Можешь обращаться в любое время дня и ночи.

Уже от одного того, как мягко и медово прозвучало мое имя в устах этого мерзавца, можно было возвращаться назад и признавать, что проиграла спор.

Вместо этого я ограничилась тем, что изо всех сил хлопнула дверью, покинув, наконец, кабинет и его гадского обольстительного хозяина.

ГЛАВА 17. Архиважный архив

Бинеж Мовукс, вампир, 20 лет

Отец фэсс Олис Мовукс, вампир, мать фэссарина Аннейна Мовкус, вампиресса, урожденная Селениус. Отец отца фэсс Ол Мовукс, вампир, мать отца фэссарина Рейна Мовукс, вампиресса. Отец матери фэсс Фейсил Селениус, вампир, мать матери фэссарина Сесанна Селениус, вампиресса, урожденная Тойсин.

Ресор Ридргон, дракон, 21 год

Отец фэсс Онгрод Ридргон, дракон, мать фэссарина Ринейра Ридргон, драконесса, урожденная Ликон. Отец отца фэсса Торстон Ридргон, дракон, мать отца Лотара Ридргон, драконесса, урожденная…

От неосторожного движения моего локтя пузырек с чернилами, которыми я записывала эту крайне важную информацию о студентах группы боевых магов, что учились в Академии триста лет назад, плюхнулся прямо мне на колени.

Сегодня я была в светлом

платье в мелкий зеленый горошек, поэтому ущерб моему наряду чернила нанесли ощутимый.

Помянув недобрым словом Ресора Ридгрона и всю его родню, как будто они были в чем-то виноваты, я при помощи заклятья чистки кое-как привела свой подол в порядок.

Разумеется, в моем бедственном положении был виноват вовсе не этот дракон, которого, наверное, уже и на свете-то не было. А совершенно другой драконюка – вполне себе живой и возмутительно самовлюбленный. И… последнее время совершенно не выходящий из моих мыслей...

Именно он, проректор Аэлмар, отправил меня в это всеми богами и шеликунами на свете забытое место, все сплошь заставленное башнями пожелтевших свитков, которые, как сухие листы, рассыпались прямо в руках.

Нужно было только видеть мерзкое самодовольное лицо дракона, когда он привел меня сюда и сообщил, что все эти свитки нужно перебрать и переписать, пока они окончательно не превратились в труху.

Так как всей этой просто архиважнейшей информации очень много лет, то использовать магию нельзя, а значит переписывать надо строго вручную.

Архиважнейшая информация, содержащаяся в свитках, была настолько архиважнейшей, что в архив пару лет никто точно не спускался, судя по толстому слою пыли, который покрывал тут все поверхности без исключения.

Я тут же ожидаемо расчихалась и обрушила первое же сооружение. Но Аэлмар очень бережно все это подхватил (даже бережней, чем меня тогда в Черном лесу, подлец!) – свитки воспарили в воздухе и аккуратно выстроились в новую башню. При этом дракон с такой укоризной посмотрел на меня, словно я предприняла попытку сожжения архива.

Хотя сейчас, если честно, после недели, проведенной за переписями, я постоянно представляла, как это делаю. Причем со счастливой улыбкой на лице.

Слава Дриадьей Праматери, в отличие от Сурьки, Джерласс меня от занятий не отстранил, и мои мытарства в архиве премежались с занятиями, которые хоть немного отвлекали от рутинной работы.

И добро бы, это сидение в архиве было полезным – тогда б я хоть как-то могла с ним примириться, несмотря на ужасающую скукоту этого занятия. Но нет, думаю, наказание проректора состояло как раз в том, чтобы нагрузить меня самым бесполезным делом на свете.

А то я представить не могу, кому в здравом уме могут понадобится столетние записи об обучающихся когда-то в академии студентах и их родственниках до пятого колена. Само собой, с указанием принадлежности к той или иной расе и всеми титулами.

Правда, через пару дней выяснилось – кому. Когда Аэлмар заявился в архив, и, как-то слишком интимно склонившись ко мне, велел отправлять все мои писульки фэссу Игоряху Иссаволю. Ибо королевский ревизор для какого-то там шеликуна решил с ними ознакомиться.