Академия Крылатых, или В пекло тебя, дракон!
Шрифт:
– Вообще-то у меня был вариант с орками, но ты не справилась, Хэлли, – вздохнул отец.
– А почему я не справилась, знаешь? Потому что зачарованная тобой лестовка не сработала! Или сработала не на везение, а наоборот! Как ты вообще продаешь их в своем магазине?
– Ну, клиенты иногда их возвращают… И ругаются… – пробормотал отец. – Я вообще давно хочу закрыть магазин амулетов – от него одни убытки да отрицательные эмоции.
– Боюсь, я тоже принесу вам отрицательные эмоции, папа, – я вложила в голос максимальное количество яда. ¬– Потому что
– Выйдешь, милая, – покачал головой папа. – Потому что вряд ли ты знаешь, где до конца этого месяца достать тридцать тысяч гуналей!
– Тридцать тысяч гуналей? – ахнула я, поражаясь сумме долга. – Папа, ты что ешь не обычную еду, а золото?
– Ну, я же не дракон, – невозмутимо пожал плечами он. – Готовься к свадьбе, Хэлли. Туни хочет устроить пышное празднество, чтобы каждая собака в королевстве знала, что обычный леприкон женился на фэссарине и стал благородным фэссом.
И он закрыл дверь в мою комнату на замок прежде, чем в него полетел чугунный подсвечник в форме дракона. От удара о дверь у дракона отвалилась клыкастая голова, но мне совершенно не было его жаль!
Чтоб его шиликун слопал! Вот уж не ожидала от батюшки такой подлости! Кажется, что знаешь родного человека, а он вдруг выкидывает такое, от чего у тебя волосы дыбом готовы встать.
Впрочем, отец тоже глубоко заблуждается на мой счет, если думает, что я безропотно приму это глупое замужество!
Потому, вместо того, чтобы броситься на постель, рыдая о своей тоскливой судьбине, я с утроенной энергией забегала по своему покою.
Как он там сказал? Вряд ли я знаю, как достать до конца месяца тридцать тысяч гуналей?
А и правда, где их можно достать? За месяц такой суммы точно не заработаешь, да и занять не у кого!
Где? Где?
Думай, Хэлли! Думай, иначе быть тебе госпожой леприконихой.
Увы, умные мысли мою голову посещать не хотели. А хотелось как раз-таки броситься на кровать и разразиться горькими рыданиями.
Удерживало только одно – я понимала, что сейчас это бесполезно и даже вредно.
В своих стремительных кругах по комнате я споткнулась об части драконьего подсвечника и ощутимо приложилась головой о дубовую дверь.
У-у-у, крылатый истукан, все-таки отомстил!
Хотя это как посмотреть, потому что от этого сотрясения мой мозг внезапно выдал удачную мысль.
Нет, я не придумала, где достать денег! Зато придумала, как спросить совета у того, у кого его невозможно спросить.
При моем появлении на балконе верный папин ырка тут же угрожающе заклубился черным туманом.
– Да не буду я сбегать, не буду, – заверила его. – Пройдусь по саду – и все.
В нервном состоянии дриадам надо находиться как можно ближе к деревьям – это все знают. Потому препятствий ырка чинить мне не стал.
Выбор мой пал на тот самый тополь, с которым я обнималась перед тем, как узрела своего новоявленного женишка.
А теперь внимание! Слабонервных прошу удалиться!
Я
Дриадрья Праматерь, с сим древом ты меня соедини,
Хочу почувствовать ток жизни изнутри,
Душа моя, в стволе ты схоронись!
Разречье древное, приди, слиянье свершись!
Вдох – и зеленый вихрь закружил меня в своем беспорядочном мельтешении.
Выдох – и мои ноги стали корнями, тело – стволом, руки – ветками, а волосы – листвой старого тополя. Молодым дриадам категорически нельзя вселяться в деревья, потому что молодая душа может быстро загрубеть, задревенеть и там же и остаться…
Однако выбора у меня не было. Только так дриада может связаться с другой дриадой, находящейся внутри дерева. Правда, эти два древа должны расти рядом, а не находиться в трех днях пути друг от друга – ведь именно столько от Кюлиса до Эльмгоста.
Однако выбирать мне не приходилось.
Я постаралась расслабиться, отдаться своим странным ощущениям внутри дерева, а потом зашелестела листьями:
– Бабушка, бабуля, это я, Хэллия… Мне нужна твоя помощь… Отец задолжал, и его долг согласился выплатить леприкон, при условии, что я выйду за него замуж…
Пару мгновений стояла тишина, а затем соседний тополь так же зашелестел листвой, хотя никакого ветра не было. Ему ответила молодая береза, а ей – липа, что росла уже за стеной отцовского сада.
Я затаилась в ожидании.
Много ли, мало ли времени прошло, пока пришел ответ – не знаю. Внутри дерева все ощущалось иначе. Но вот послышался шепот, предаваемый от дерева к дереву:
– Элли, дитя мое... Как выйду из разречья, придушу этого гаденыша своими руками… Ишь, чего удумал, мою золотинушку какому-то занюханному леприкону отдать собрался…
– Я не знаю, что делать, бабуль… Нужно отдать долг, но где взять такую крупную сумму денег…
– Сколько нужно… У меня дома есть некоторые накопления…
– Тридцать тысяч гуналей, бабуль…
– Тридцать тысяч гуналей… Твой отец рехнулся, Элли… Это ж на какую широкую ногу надо было жить, чтоб спустить такую сумму…
На какое-то время шорох листвы стих и мне показалось, что эта хрупкая связь, установившаяся между нами, прервалась и я осталась совсем одна.
Не успела я испугаться, как послышался едва слышный шелест:
– Послушай, золотко… Я не могу выйти из разречья раньше срока – стало быть, помочь тебе не смогу… Сейчас ты должна надеяться только на себя… Выход есть, и ты сможешь справиться, я верю… Когда я была молода, у меня был поклонник… Очень сильно меня любил… Очень сильно… Цветами задаривал, дорогими подарками… А однажды подарил мне… Монеточку… Да, ту самую… Я не любила его, потому не могла принять такой дар… Но и обидеть его возвращением подарка тоже не могла… И тогда я спрятала монеточку там, где мы оба тогда учились… В Эльмгостской Василевской Высшей Академии… Найди монеточку – она даст тебе столько золота, сколько пожелаешь… Я спрятала ее в… В…