Академия магии закрыта
Шрифт:
Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свою магию. В какой бы дом я ни вошла, я войду туда, будучи далека от всякого неправедного и пагубного.
Что бы я ни увидела или ни услышала касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной.
Мне, нерушимо выполняющей клятву, да будет дано счастье в жизни и в магии, слава у всех людей на вечные времена, преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому во благо людей, во имя мира, во славу богов».
— Раздевайся, — буднично произнёс Идан.
Рута нахмурилась. Да что он себе позволяет!
— Что?
— Где у тебя печать?
— Там, — она подняла руку и согнула её в локте, коснувшись лопатки.
— И как я, по-твоему, коснусь её, когда ты в одежде?
— Да, ты прав, — сказала она, садясь на лавку.
Идан и не думал отворачиваться.
Тогда она встала, обошла лавку, села к Идану спиной, сняла рубашку и, прижав её к груди, легла на живот.
— Обхвати лавку руками, сцепи их крепко. Если боишься, что не выдержишь, могу привязать.
— Выдержу, — буркнула Рута, отворачиваясь.
Она сжала челюсти и зажмурила глаза.
Боль пронзила. Девушка хотела уже закричать, но сразу за ней пришёл лёгкий холодок, и боль поутихла. Рута всё ещё лежала, прислушиваясь, не вырвется ли сейчас из её тела мощным потоком магия, не побежит ли по венам горячая кровь, не замерцает ли воздух вокруг.
— Всё нормально? — спросил Идан.
— Да, нормально, — ответила Рута, села на лавке, нацепила рубашку.
— Сделаешь это?
— Что?
— Снимешь мою печать?
— О… да, конечно, давай.
Идан, глядя на очаг, прошептал слова клятвы и сунул меч в огонь, потом снял рубашку.
Рута отвела взгляд и пялилась на раскалившийся набалдашник, пока парень не занял положенное место.
— Привязать тебя? — решила подколоть его Рута.
— Смеёшься? — хихикнул Идан. — Похоже, не так уж это и больно, раз ты уже можешь шутить.
— Сейчас узнаешь, — она взялась толстой тряпкой за железо и зачерпнула в мешке серый порошок.
— Эй! — окликнул Идан. — Если сделаешь что-то не так, я тебя убью.
— Молчи, — огрызнулась Рута и, выхватив из огня меч, коснулась на одно мгновение красной паутинки на коже Идана и сразу присыпала шипящую кожу порошком.
Парень шумно выдохнул.
Рута отложила меч и отряхнула ладонь от порошка.
— Я всё ещё жива, — улыбнулась она.
— Пожалуй, да, — согласился Идан. — Зови следующего. Сегодня у меня много работы.
— Могу тебя подменять.
— Не нужно. Я справлюсь. Раз уж взялся за это, — засмеялся он, и Рута кивнула.
— Как скажешь.
6. Маг смел и решителен, он не имеет права на слабость
Рута шла по канату. Вернее, нет, не шла. Она бежала! Быстро-быстро перебирала ногами. Она удивлялась сама себе. Неужели смогла? Шесть лет после падения она не подходила и близко к канату, а публика ждала. Иногда даже просила, дружно выкрикивая: «Канат! Канат!», но Рута не выходила. Воздушные трюки, трапеция — всё, что угодно, но только не канат. И вот теперь она бежала туда, откуда на неё смотрели часы на Башне Времени, но секундной стрелки всё не было, а Рута уже устала, её дыхание сбилось от скорости и волнения. И тут перед самым лицом мелькнуло чёрное крыло, и блестящие глаза уставились на неё. Она вскрикнула и проснулась.
Но дыхание всё ещё было частым и хриплым. И это было не её дыхание. К нему примешивались обрывистые стоны. Она села и огляделась. Гойка не разрешала гасить на ночь факел, поэтому Рута сразу же заметила, как мечется Кази на сложенной в виде подушки шкуре. Лицо подружки покрылось потом. Она часто дышала и мычала сквозь сон что-то невнятное.
— Кази, Кази! — потрясла её Рута.
Гойка тоже проснулась, но Кази не реагировала.
— Я позову Тайко, — сказала Рута и вышла из прогревшейся кельи в прохладный и сырой коридор. Осторожно сделав несколько шагов в полной тьме, она нащупала поворот, ведущий в пещеру, где поселились мальчишки из клана умников, но тут по стене скользнула тень, послышался шорох и из-за поворота вышел с факелом Идан. Он приблизил факел к её лицу.
— Рута? Ты чего?
— Я за Тайко. Там Кази, ей плохо.
— Идём, — сказал Идан и прошёл вперёд. Рута — за ним.
Парень присел возле Кази, приложил ладонь к её лбу, а потом сказал:
— Кази… Проснись.
Девушка сразу перестала метаться и открыла глаза. Увидев над собой Идана, она ойкнула и, подтянув ноги, прижала их к себе.
— Тихо, это я, Идан.
— Кази! — Рута подскочила и принялась вытирать взмокшее лицо подруги. — Тебе приснился кошмар? Я не могла тебя разбудить.
Но Кази не отвечала, только трясла головой. Волосы на ней спутались в настоящее гнездо, и Рута бережно приглаживала их, когда вошёл Тайко.
— Что случилось, Рута? Я услышал твой голос. Кази? Что с тобой?
— Ничего страшного, — сказал Идан, поднимаясь. — Кошмарный сон. Такое бывает.
— Нет, у неё жар, — возразила Рута. — Она горит.
— Я вынесу тебя на воздух, — сказал Тайко, растолкав Идана с Рутой, и наклонился к постели Кази. — И не возражай!
Он поднял её на руки и вышел из кельи.
— Присмотри за ней. Вот, накинь это, — сказала Рута, догнав брата в проёме и подав ему шкуру, которая служила ей одеялом.
— Что это было? — повернулась она к Идану.
— Страшный сон, — пожал плечами тот.
— Я не могла её разбудить, и тут ты…
— Наверное, надо было чуть подождать, — улыбнулся Идан.
— Нет, ты почувствовал, какая она горячая? А если это воспаление? Чем мы будем её лечить?
На глаза Руты едва не навернулись слёзы. Последний раз она болела сейчас даже и не вспомнить когда, и уж тем более не вспомнить, чем лечила её мама.