Академия магии

Стивермер Кэролайн

Фэрис приоткрыла рот, но ничего не сказала.

— Наверное, было бы отчасти справедливо, если бы хранительница, создавшая разлом, была приговорена к жизни в этом мире. Но вместо нее те, кого она оставила после себя, вынуждены продолжать жить здесь и работать над исправлением ее ошибки.

— Ее имя… — Фэрис еле слышно прошептала эти слова, но Хиларион уловил ее шепот.

— О, вам известно ее имя.

Фэрис долго молча смотрела на него. Когда она заговорила, ее голос был слаб, как шелест.

— Мою бабушку

звали Проспериан.

Хиларион кивнул.

— Мой отец умер в море.

— Я знаю.

Фэрис закрыла глаза, и тишина дома сомкнулась вокруг нее. Странное ощущение покоя охватило ее, и ей легче было думать об отце и бабушке как о неких абстракциях. Даже неосязаемость Хилариона становилась закономерной в спокойствии этого места.

— Я не могу этого сделать, — в конце концов грустно сказала девушка. — Я попытаюсь, конечно, но я не умею колдовать.

Хиларион с упреком хмыкнул.

— Вот вам современные методы обучения. Вы прибегли к магии в трех случаях. Ничего впечатляющего, и все же все три случая говорили о ваших больших способностях.

Фэрис уставилась на Хилариона.

— Когда? И откуда вам об этом известно?

— Я ведь хранитель запада. Гринло находится на западе, не так ли? Пускай я живу здесь, в тишине, но я не совсем удалился от мира.

— Гринло защищен собственными чарами.

— Это так. И эта защита может годами обманывать ваше зрение. Со временем, однако, все должно измениться. — Он бросил взгляд на Тириана. — Вчера вы увидели Тириана превращенным в кота и усилием воли вернули ему его истинный облик. Это был третий раз, когда вы проявили свои способности к магии.

— Третий? А я что-то сделала? Подожгла волосы Менари?

— Нет, это не вы, это она сама. Она намеревалась поджечь ваши волосы, а вы уравновесили ее магию. Сила, которую она применила, обратилась вспять, на нее саму. — Старик нахмурился. — В самом деле, энергии, которую она применила, было достаточно, чтобы сжечь вас дотла. Меня удивляет, что не произошло чего-то гораздо более серьезного. Должно быть, она обладает огромной магической силой.

— Декан сказала, что Менари не прибегала к магии Гринло.

— Нет? Тогда у нее имеются собственные ресурсы.

— Какие?

— Я не могу их определить. Они не относятся к подвластной мне территории. Они не с запада.

— Если возвращение Тириану его облика было третьим случаем, какими были первые два?

— Погодная магия обычно не проходит незамеченной. Год назад вы вызвали снегопад в саду колледжа. Проницательность и воля. Вы предугадали, что должен пойти снег. И вот — снегопад. Это был второй случай.

Фэрис старательно вспоминала.

— Я скучала по дому. Я думала о Галазоне. — Она нахмурилась, глядя на Хилариона. — А первый?

Хиларион улыбнулся.

— Меня бы не удивило, если бы вы стали отрицать первый случай. Он был скромным, как и пристало для новичка. Вы чихнули.

— Прошу прощения?

— Одна из ваших соучениц необдуманно приняла подарок. Уголь, кажется. Полагаю, более явным подарком могло бы быть только отравленное яблоко, но я не понимаю, как это можно было осуществить. Уголь стал причиной неприятного происшествия, как и было задумано. Даже такая грубая уловка могла нанести серьезный вред. К счастью, вы чихнули.

— Я чихнула. Но и только. Как можно чиханием чего-то достичь?

— Оно оказалось бы бесполезным теперь, когда и вы, и молодая женщина из Арависа стали намного сильнее. Но вы обе были начинающими. Могу лишь предположить, что вы уравновесили друг друга.

Фэрис нахмурилась.

— Скажите, откуда вы все это знаете — имена, поступки, намерения…

— Никакое нарушение равновесия на подвластной мне территории от меня не скроется. Чем скорее вы займете свое законное место в качестве хранительницы севера, тем быстрее вы достигнете такой же проницательности.

Фэрис огляделась вокруг с легким отчаянием.

— Я должна сидеть в темноте, чтобы этим заниматься?

— Меня устраивает темнота. — Хиларион посмотрел в тень. — При прямом солнечном свете даже вы не смогли бы меня увидеть, Фэрис. Этот дом меня любит. Время здесь течет не так быстро. Снаружи дни проносятся мимо подобно горному ветру, но эти древние стены не пропускают ветер. Их камни были заложены еще до того, как этот город был просто грязной Лютецией. Город рос вокруг этого дома, камень за камнем, на протяжении веков. Здесь я могу жить спокойно. И здесь, в темноте, моих слуг не беспокоит, что они не могут меня видеть.

— Но разве вам не надоело быть погруженным во тьму?

— Если мое тело истончилось, какая разница, где оно лежит, пока мой мозг все еще исполняет обязанности хранителя? Вам бы надоела темнота, если бы ваш дух мог улететь прочь и бродить в лесах Галазона?

— Я могла бы это делать? — Фэрис казалась встревоженной.

Хиларион рассмеялся.

— Нет. Пока нет. Вероятно, никогда не сможете. Если вы сомкнете разлом, вам это никогда не понадобится, так как когда придет ваш час, вы уйдете, как должно, не испарившись, подобно дыму в солнечном свете.

— Когда придет мой час улетучиться, подобно дыму в каминной трубе, должна ли я перейти в соседний мир?

— Разве этот мир был так добр к вам, что вы отказываетесь его покинуть? — Доброта смягчила насмешку Хилариона, но веселье светилось в долгом взгляде, который он ей послал. — Сомкните этот разлом и пустите меня вперед, я посмотрю.

— Если я сомкну разлом, если я возьму на себя обязанности хранительницы, что будет с Галазоном?

— Галазон останется Галазоном. Если вы восстановите равновесие, почему бы Галазону не процветать вместе с остальным миром?