Академия небытия. Умирать, так с музыкой
Шрифт:
– А ты молчи! – Мия не могла простить ей тот коварный пинок по куратору. – Мы все тут оказалась благодаря тебе.
– Да ты что? А хочешь, скажу, кто главный зачинщик этой катавасии? Как всегда, Маргарита наша Константиновна!
– Прекратите обе, – шикнул Рэнди. – Сюда идут!
Все как-то разом оказались за спиной у Амилоты, а тот, расправив плечи, приготовился встретить неизбежное.
Для начала из кустов появилась довольная морда лошади, а потом двое цыган, сидящих на телеге, запряженной этой лошадью.
– Зашибись, сена покосили, – один из них стащил с головы картуз и стал нашаривать в кармане папиросу.
Лайз посмотрел на подопечных: они, вцепившись друг в дружку, мирно посапывали под скрип колес. Он и сам незаметно провалился в сон, покачиваясь, когда телега попадала в ямку. Очнулись они уже в городе, разбуженные шумными голосами и музыкой.
– У них праздник? – любопытный Морис высунулся из сена.
И, кажется, Амилота знал, почему этот праздник начался прямо сейчас. Родня признала Риту, и теперь ему оставалось жить несколько минут, ровненько до тех пор, пока неугомонная горгона не узнает скрытый смысл ритуала перед прощанием.
– А мне нравится, – гуль жадно втягивал носом воздух, аромат жареного мяса был бесподобным.
– Еще бы тебе не нравилось, мяско-то, наверное, с душком? – подколол по привычке кракен и вдруг осекся. – Получается, ты больше не трупоед?
Разговор прервался, по борту постучали, а потом швырнули внутрь одеяла.
– Приехали!
Глава 4
Я закрыла глаза и снова открыла, но такая человеческая табличка не исчезла. «Обеденный перерыв» внушал надежду, что на этот раз меня хотя бы не выкинуло в безлюдной пустыне. Хотя как сказать… Я же не знаю, кто поставил эту табличку. А вдруг это какой-нибудь огр-людоед решил, что я и есть тот самый обед? Повесил табличку и ушел в свое логово сервировать стол.
Звучало абсурдно, но меня уже было не остановить. Да и не удивлюсь, что после всех моих приключений огр-людоед – самое меньшее из зол, что могли со мной случиться. Кое-как поднявшись, я сначала осмотрела себя – вроде в порядке, ничего по пути не оторвало и по космосу не развеяло, – потом окрестности. На первый взгляд никакого подвоха: обычный двор с магазинчиками, какими-то салонами и прочей социальной суетой, из двора выход в каменной арке, а за ней безлюдная улица. Признаться, я даже опешила. Слишком уж скучно для Темного факультета и слишком невзрачно для Светлого. Амилота, клоп тебя закусай, ты куда меня отправил?! Неужели… Я вернулась домой?
И вот так я стояла возле салона со странным название «Мадам Ленорман» и хлопала глазами. Чем тут занимаются? Почему вокруг никого нет? И если это реальность, то какая, когда?
Мне все еще нужна маска?
– Эй, есть тут кто-нибудь? – робко позвала я, но ответом была тишина. Мимо прошуршал комок мусора и газет, сплетенных в одно целое порывом ветра. И вот тут особенно почувствовалось, что я стою босая на голом асфальте. Туфли я лично оставила украшать коридоры ЗОБа. И мне не то чтобы холодно, как раз наоборот, несмотря на тенистость райончика, летнее солнышко хорошо нагрело все поверхности, но вот ветерок оставлял желать лучшего. Наверное, август или начало осени, вроде и жарко по-летнему, но земля уже остывает. А еще для обеда, если подумать, было поздновато. Прямо скажем, даже перерыв на ужин подходил к концу. Я помолотила еще в дверь, потом задумалась над тем, что делать, если мне так и не откроют. Уйти искать помощи в другом месте? А если весь смысл в том, чтобы я оказалась именно возле этого крыльца? Рисковать не хотелось, как и вообще совершать лишние телодвижения. Я чувствовала себя вялой и уставшей, как после болезни.
Нет, никуда не пойду, буду здесь всех бесить.
С помощью смекалки, сдобренной шипением и ругательствами, разобрала коробку, спрятанную под крыльцом, на части и постелила на ступеньку. Присела, поерзала и с тоской вспомнила чудесное гнездышко, в котором мы с Лайзом тренировали магию. Я пошевелила пальчиками на ногах, зябко потерла голые лодыжки. На глаза упала непослушная прядка.
И тут до меня дошло-о-о…
Мои змейки пропали!
Меня охватила паника, я яростно щупала голову и не находила ни одной змеи, только волосы – темные и густые, как в старые добрые времена. Как я мечтала в первые дни адаптации о них, как скучала по их приятной тяжести… Но сейчас мне казалось, от меня оторвали часть, причем, я думаю, самую лучшую. Стало больно и обидно, как будто меня обманули. Да что там! Меня и правда надули, сначала шантажом заманили на этот их проклятый корпоративный бал, потом Лайз нагородил с три огорода того, что я даже осмыслить еще не успела, а после просто закинул в портал!
Я ему что, шутка, что ли?
Я смахнула выступившие злые слезы и ойкнула. На запястье была ранка, покрытая запекшейся кровью. Твою ж дивизию, Лайз, ты мне на все ответишь и за все! Я лизнула порез и поморщилась, больно. Нет счастья ни в личной жизни, ни в пространственных перемещениях. Я подперла голову кулаком и замерла в ожидании. Однажды кто-то да придет, или откроют изнутри, а тут сюрприз на картонке сидит. Узнаю точно, куда меня занесло, а от этого уже и плясать дальше буду.
Однако время шло, и наступила ночь, а «обеденный» перерыв все не заканчивался. Я пару раз вставала и молотила в дверь, иногда даже ногами. Не вышли даже вездесущие соседи! Что мне еще надо было сделать? Поджечь что-нибудь? В итоге я прикорнула, как последняя бродяжка, прямо тут, на картонке.
Мне ничего не снилось, но перед самым пробуждением я четко услышала звук, который прочно ассоциировался с уборщиком Сорамару. Да так явно, что, не размыкая век, я промямлила:
– Уйди, не мешай… Я сама уберу…
А потом проснулась и рывком села. Поясницу прострелило от неудобного положения, и я чуть не взвыла. Предрассветные сумерки светлели, но одинокую фигуру с черенком, медленно направляющуюся ко мне, я разглядела отлично и без горгоньего зрения. И была сейчас беззащитна как никогда.
– Чего расселась? Коробку для мусора сломала. Иди отсюда, пьянь! – дворник замахнулся на меня метлой, но, видя мое чересчур радостное лицо, отошел в сторону и перекрестился.
– И правда, дом! Я вернулась домой! – заорала я и попрыгала на месте.
– Наркоманка! – возмутился дворник.
– Чо орете, как коты в марте, а? – со второго этажа салона на нас смотрело заспанное женское лицо. – Я тэбэ за чо деньга плачу? Шоб ты по утрам под окном вай-вай орал? Мусор шкряб-шкряб, денежка получай, орать не надо, вай вей!