Академия нечисти
Шрифт:
– Расскажи, – попросила снова. – Будь… вампиром.
– Рассказала бы, если бы сама знала подробности, – удивила она.
– Так ты ничего не знаешь? Но…
– Знаю только, что в этом замешан целый факультет с третьего курса. Я случайно разговор подслушала.
– Какой факультет?
– А вот этого не знаю.
Да уж, мне с ней невероятно повезло. Просто сама себе завидую. Да зачем мне вообще нужна такая подруга?
Вечером решила прогуляться во дворе. На учебу теперь тратить время не нужно, но ведь это очень скучно – вообще ничего
– Лаур, мы можем поговорить с глазу на глаз?
Он только моргнул, и все его друзья мигом испарились. Сам Лаур, уже привычно улыбаясь, заправил руки в карманы форменных брюк и ждал, когда я подойду. И только когда я остановилась в шаге, соизволил ответить:
– Можем, сладкая. Уже созрела? Быстро. Люблю темпераментных женщин.
Я поморщилась от обращения и покачала головой – больше для того, чтобы собственные мысли привести в порядок. И заговорила о том, что спланировала всего минуту назад:
– Лаур, ты вчера говорил о какой-то там паре. У меня возник вопрос: могу ли я использовать твое имя для защиты? Предполагается ли это? Скажи, если моя просьба звучит наглостью, но мне, на самом деле, не помешает любая помощь.
– Ага, слыхал, – он улыбнулся еще шире. – Про то, что помощь не помешает. Конечно, сладкая, ты можешь говорить о том, что являешься моей истинной парой – это не секретная информация. По крайней мере до тех пор, пока я сам так думаю.
Я воодушевилась даже этим:
– Спасибо большое! Обещаю не злоупотреблять. И, конечно, если буду в силах, то постараюсь тоже тебе когда-нибудь помочь.
Я склонила голову и уже собиралась уйти, но Лаур окликнул:
– Тиалла, стоп. Ты, кажется, неверно меня поняла. Ты можешь использовать этот статус как и когда угодно, но только при условии, что этот статус будет соответствовать действительности.
От неожиданности я покачнулась на развороте.
– Ты ведь не имеешь в виду… к-хм… случку?
– Выбери какое угодно другое слово, – он осклабился. – Стань моей – и ты не пожалеешь. Только близость нам покажет, будем ли мы с тобой парой на всю жизнь или требуется только укротить желание. Но ты не пожалеешь в любом случае, обещаю. Ты будешь стонать подо мной, умолять взять тебя снова, я открою в тебе женщину, которая не боится своих желаний.
Мой рот искривился, независимо от моей на то воли. И он это заметил – улыбка тотчас померкла. Хоть какое-то облегчение. Уточнил теперь хмуро:
– Ты равнодушна ко мне? Но этого просто не может быть.
Его изумление заставило меня чутко прислушаться к собственным ощущениям. Страсти я вообще никогда не испытывала, даже не представляю толком, что это такое. Вот разве что секунда с инкубом – но то не страсть, а воздействие на разум. Но симпатию от равнодушия отличить могла. Лаур Кингарра выглядел мужественным даже на фоне зрелых мужчин, огромное количество девушек прониклось бы только этим ощущением силы, если бы и не было всего остального. Потому подошла снова к нему, заглянула снизу в глаза и сказала со злостью, но очень искренне:
– Лаур, твоя внешность не может вызвать неприятия, твои слова поддержки, прозвучавшие вовремя, вызвали в моей душе отклик. И даже твоя раса порождает определенный интерес, а не страх. Ты имел бы все основания мне понравиться, честное слово! Если бы не молол всю эту чушь. Если бы не вел себя так, словно каждая встречная должна мигом укладываться перед тобой и раздвигать ноги. Если бы был вежлив и воспитан, как диктует твой древний род и благородная семья!
Я видела, как его зрачки расширяются, и это придавало мне еще больше смелости – я говорила все громче:
– О да, приторно сладкий, ты мог бы очаровать любую девушку, если бы вел себя иначе!
Он ответил с едва сдерживаемой яростью:
– Это ты несешь чушь! Ты измеряешь меня человеческими мерками, а я не человек!
Зло рассмеялась ему в лицо. Быть может, я слишком долго сдерживалась, и все сдерживаемое теперь невозможно было остановить. Теперь я произносила слова на повышенном тоне:
– Зато я человек! Так получай мои мерки: я не приду к тебе, даже если буду испытывать невыносимую страсть!
– Замолчи, сделай себе одолжение, – он цедил каждое слово.
Но молчать я уже физически не могла:
– Да, Лаур! Потому что есть плоть, а есть гордость. И самоуважения для меня стоит выше каких-то утех. Я о своем имени не забыла, как все тут. И потому даже с мельчайшей просьбой к тебе больше не подойду!
– Заткнись! – рявкнул он.
Да, я тоже злилась, но его ярость была совсем уж неуместной, потому я добавила мягче:
– Очень надеюсь, что ты найдешь себе другую девушку. И она ответит тебе взаимностью. Но это определенно буду не я.
Уж не знаю, что такого ужасного прозвучало в моих последних словах, но приятное лицо исказилось до неузнаваемости. И почти сразу Лаур страшно захрипел, вдруг подаваясь вперед. Я успела отпрыгнуть, но с разинутым ртом наблюдала трансформацию: плотная ткань формы рвалась, и без того мощная мускулатура расширялась на глазах. Лаур падал на четвереньки, а приземлился уже на четыре огромные лапы. И так быстро, что я не успевала наблюдать, все его тело обрастало шерстью. Передо мной стояла кошка. Нет, огромный тигр или барс, почти полностью белоснежный, но испещренный серыми полосами. Он тряхнул головой, отчего по всему телу прошла волна, а остатки ткани слетели на землю. Ощерившаяся пасть обнажила длинные клыки.
Я испуганно закричала, подалась назад, но упала. Ближе всего находились друзья Лаура, и они вряд ли кинутся мне на помощь. А этими клыками он может за секунду разорвать меня на несколько гордых герцогских кусков! Но хищник не нападал, а опустил голову к моим волосам и так замер. И вдруг страх прошел – исчез мгновенно, как будто его и не было. Возникло ощущение защищенности. Захотелось не оттолкнуть, а обнять за могучую шею. Прижаться и хоть ненадолго раствориться в его силе, в полной непроницаемости ото всех бед. Несмотря на собственные недавние слова и его теперешний вид, Лаур вдруг вызвал во мне приятную тягу, как будто был моей семьей, защитником и существом, которому я могла бы бесконечно доверять.