Академия (Основание)
Шрифт:
– Ну и что?
– Да ничего, конечно, – ответил регент, ухмыляясь, – кроме того, что за дверью пять гвардейцев, неплохо вооруженных и готовых стрелять по первому приказу. Не думаю, что вам удастся уйти, Гардин.
Гардин поудобнее устроился в кресле.
– А я пока и не собираюсь. А что, вы меня так боитесь?
– Я вас не боюсь! Просто хотел убедить вас в своих намерениях. А вы называйте это, как хотите.
– Нет уж, это вы называйте, как хотите, – безразлично отозвался Гардин. – Зачем мне квалифицировать ваши действия?
– А я думаю, что скоро вы измените мнение. Кстати, вы совершили еще одну крупную ошибку, Гардин. Насколько мне известно, планета Терминус практически беззащитна?
– Естественно. Кого нам бояться? Мы никому не угрожаем и со всеми поддерживаем ровные отношения.
– Вот именно. И, оставаясь беззащитными, вы милостиво позволили нам прекрасно вооружиться. В особенности вы помогли нам с флотом. Он у нас благодаря вам колоссальный. А учитывая ваш замечательный подарок в виде имперского крейсера, наш флот стал непобедим!
– Ваше Высочество, вы напрасно теряете время и красноречие. Если вы собираетесь объявить войну и хотите сообщить мне это, позвольте мне связаться с моим правительством.
– Сядьте, Гардин! Я не объявляю войну, а вы не будете связываться со своим правительством. Когда война начнется, Академия будет об этом извещена разрывами ядерных снарядов, пущенных с анакреонского флота под командованием моего сына. Он будет на флагманском корабле – на крейсере «Винис»!
Гардин нахмурился:
– И когда это произойдет?
– Ну если вам так интересно – флот покинул Анакреон ровно пятьдесят кинут назад, в одиннадцать. А первый удар будет нанесен, как только они подлетят к Терминусу, то есть завтра в полдень. А вы можете считать себя военным пленником.
– А кем же еще? – хмуро отозвался Гардин. – Однако… я разочарован.
Винис злорадно хихикнул:
– Только-то?
– Да. Я-то думал, что наилучшим моментом для старта вашего флота будет полночь – время коронации. А вы, оказывается, решили начать войну, пока вы еще регент… В первом случае все сложилось бы более драматично.
Регент подозрительно уставился на Гардина.
– О чем это вы, черт бы вас подрал?
– Не понимаете? – улыбнулся Гардин. – Мой контрудар назначен на полночь.
Винис вскочил и, брызгая слюной, заорал:
– Лжете! Не может быть никакого контрудара! Если вы рассчитываете на поддержку других королевств, можете о ней забыть! Их флот, собери вы его весь вместе, не сравнится с нашим!
– Конечно. Только я стрелять не собираюсь. Просто неделю назад там, где надо, было брошено словечко-другое о том, что сегодня в полночь Анакреон будет объявлен вне закона.
– Вне закона?!
– Да. Если не понятно, объясню. Все священники на Анакреоне объявят забастовку, если я не отменю приказ. А я не смогу его отменить до тех пор, пока вы задерживаете меня. Да и не стал бы отменять, даже если бы вы меня отпустили!
Он наклонился вперед и отчетливо произнес:
– Отдаете ли вы себе отчет в том, Ваше Высочество, что нападение на Академию – святотатство?
Винис изо всех сил старался сохранять спокойствие.
– Мне таких вещей лучше не говорить. Приберегите это для толпы.
– А для кого бы вы думали, я это приберегаю? Видите ли, Ваше Высочество, последние полчаса во всех храмах Анакреона толпы народа слушают, развесив уши, что говорят им священники! Сейчас на Анакреоне нет простого смертного, который не узнал бы, что его правительство предприняло злобную, ничем не спровоцированную атаку на Терминус – центр их религии. А до полуночи – всего четыре минуты. Так что спускайтесь-ка в зал и смотрите, что будет. А мне тут будет очень спокойно под охраной ваших гвардейцев.
Гардин откинулся в кресле, налил себе еще бокал локрийского и безразлично уставился в потолок.
Винис разразился потоком проклятий и выбежал из своих покоев.
…В зале воцарилась тишина. Придворные расступились, и к трону образовался широкий проход. Леопольд сидел, опустив руки на подлокотники трона, высоко подняв голову, с окаменевшим лицом. Громадные люстры освещали зал. В рассеянном свете маленьких атомных лампочек, которыми был усеян сводчатый потолок, королевская аура отважно сверкала над головой Леопольда, образуя лучистую корону.
Винис остановился на лестнице. На него никто не обратил внимания – взгляды всех были устремлены на трон. Он до боли сжал кулаки и остался стоять, где стоял.
«Нет, – думал он, – Гардин не заставит меня сделать неверный шаг. Наврал, змей подколодный. Все идет, как надо!»
…Трон зашевелился. Бесшумно оторвался от пола и поплыл над подиумом, над ступенями и – на высоте шести футов от пола – к раскрытому настежь огромному окну.
Пробил колокол. Полночь… Трон застыл в воздухе перед окном. И вдруг… королевская аура погасла!
Мгновение король ничего не понимал. Потом лицо его удивленно скривилось. Без лучистой ауры оно стало обычным лицом болезненного, перепуганного подростка… Трон пошатнулся и грохнулся на пол! В ту же секунду во дворце погасли все огни.
В шуме перепуганных голосов раздался вопль Виниса:
– Принесите факелы! Факелы сюда!
Он метался в смешавшейся толпе сановников, пробираясь ко входу в зал. Оттуда в темноту рванулась королевская охрана.
Наконец в зал притащили факелы. Те самые, которые должны были гореть во время торжественной процессии по улицам города после коронации.