Академия поэзии. Альманах №1 2020 г.
Шрифт:
Вновь собирает Владимир дружину:
Войску вручает любимого сына
С верою, как вековой оберег.
Знал, что по силам тяжкая миссия
Лишь венценосному князю Борису,
Кой перед Господом обликом чист.
Младшие дети отцу боле милы:
Рода наследники – Глеб и Борис
К вере Христовой душой не остыли.
К вере Христовой душой не остыли
Люди из той старопрежней дали:
Долгие службы стояли, постили,
Праздники церкви строжайше блюли.
Глеб и Борис с молоком материнским
Духом впитали молитву Христа:
Жизнь без неё и без дела мертва
Или проходит никчёмно, по-свински…
И возрастали малые дети
В смирении и добродетели —
А потому безгранично любимы.
Надежда Владимира – сыновья:
И предвещал, что сиречь будет ими
В небо ториться молитвой стезя.
В небо торится молитвой стезя:
Борис без моленья – в жизни ни шагу.
Бог – человечьим поступкам судья —
Подал ратоборцам в битве отвагу.
В походе суровом службы вели,
Перед сраженьем свершали молебен
И Богородицу видели в небе —
Святую заступницу русской земли.
Чтобы народ Её не поредел,
От брани кровавой Русь оградила:
Бежал восвояси ворог постылый —
В сечи войска не сошлись с печенегом
И возвращались в родимый предел.
Но смерть вилась над Борисом и Глебом.
Но смерть вилась над Борисом и Глебом:
В закланье своё не верил Борис —
Братоубийство казалось нелепым,
Но понимал: путь к спасенью тернист.
Умер отец! Весть об этом в походе
Сердце Бориса пронзила стрелой —
Затрепетало… Был день на исходе.
Установил свой шатёр над рекой.
Только вчера отпустил он дружину —
Не восхотел силой Киев пленить:
С братьями в мире надеялся жить.
Сущим защитником был ему Бог.
Но надвигалась лихая година:
Дерзких убийц подослал Святополк.
Дерзких убийц подослал Святополк:
Скрытно к шатру подступила орава…
Но неизвестная сила сдержала —
Плач и молитву донёс ветерок:
«Не отвергай слёз моих, Вездесущий,
Я на Тебя во все дни уповаю,
Жребий святых Твоих в жизни грядущей
Я разделить в отчаяньи чаю.
Спаситель! Умножились наши враги:
Скопища псов меня окружили,
От окаянных живот охрани!
Рыкают хищники в дебрях свирепо —
Как и мой брат, о кресте позабыли:
Знать, не вкусил он духовного хлеба».
Знать, не вкусил он духовного хлеба:
Вместо молитвы – злобные речи…
Дух, не привеченный Богом и небом,
Чёрною меткой долей помечен.
Рядом с шатрами шёпот зловещий
Вдруг услыхал он убийц вероломных,
Лязги мечей, словно скрежет зубовный:
Рок оказался братом предвещен.
В молитве просил, чтоб Спаситель помог,
Но в грудь младую копья вонзили —
Был ещё жив, когда увозили…
Господь загоил бы рваные раны!
Брата добить приказал окаянный:
Крови алкал, аки бешеный волк.
Крови алкал, аки бешеный волк:
В зверском побоище не было смысла.
Множество отроков «стая» загрызла —
Каждый с Борисом за веру полёг.
В душу злодея вошёл сатана
И соблазнял на лихое убийство,
Спутал несчастному здравые мысли
И отобрал у спокойного сна;
Шепчет ночами: «Расправу таи».
«Ежели братья узнают мои
Что я содеял… Рассудка лишился?..
Чем за жестокость мою воздадут?»
И вероломно, презрев Божий суд,
Глеба сгубить окаянный решился.
Глеба сгубить окаянный решился —
Адова не убоялся огня
И Вседержителя не устрашился:
«Участи две ожидают меня…
Горшая – плата за преступленье.
Если не та – отнимут престол
Отца моего за грехопаденье…
Горечь разъест моё сердце, как соль.
Княжить на вотчине будет другой,
Но не смогу стать я верным слугой…
От мира уйти?.. В монахи постричься?
Убил я того, кого Бог возлюбил…»
Оставить злодейство в нём не было сил:
С жутью лишения власти не свыкся.