Академия счастья, или Кофе не предлагать!
Шрифт:
Я вытерла пот со лба и достала из шкафа маленькую сумочку через плечо. Взяла список дисциплин, карту и решительно вышла из комнаты.
– Ничего. Мы еще посмотрим, кто кого, – бормотала под нос, когда подымалась вверх по лестнице, – и какой дурак придумал устилать ее ковром?
В этот момент вспомнился наш ковер в большой комнате. Мама очень заботилась о нем, пылесосила каждые выходные, а раз в полгода чистила специальным средством.
– Он – хороший. Шерстяной, – говорила она, – Но за любой вещью надо ухаживать.
Этот же ковер
– Тоже замагичен, – с грустью подумалось мне, и я ощутила невероятную тоску по маме.
Кажется, еще не скоро ее увижу. Вот бы ей привезти такой ковер – не нужно чистить, только ходи да любуйся.
С непривычки на каблуках передвигаться было очень неудобно. Прислонившись к перилам, достала карту замка и сверилась с ней. Нужно идти не через весь холл, как в столовую, а направо. И там по лестнице – на первый этаж. Холл в этой схеме почему-то считался нулевым этажом.
И тут мое внимание привлек шум посреди зала. Я услышала пронзительный женский голос, требующий что-то, но в ответ раздавался лишь смех. В середине собралась толпа студентов, почти всех я видела впервые. Подумав, что до библиотеки добраться у меня есть еще полдня, я, ковыляя и охая, направилась в гущу событий.
Как оказалось, ссорились две девушки, причем в одной из них я признала вчерашнюю хулиганку – Ларри. Она звонко кричала и обвиняла в чем-то брюнетку. Та же издевательски смеялась, запрокидывая голову и всячески демонстрируя, что крики ее не страшат. Судя по всему, внимание не тяготило ее, а наоборот, добавляло куража.
Я подошла ближе. Ларри удерживала брюнетку за руку, не давая ей уйти. Со стороны это могло выглядеть как дружеская потасовка, но лицо блондинки выражало крайнюю степень отчаяния и злости.
– Нет, стой здесь! – шипела она на противницу. – Из-за тебя я не смогла поехать домой на каникулы. Стоять!
Брюнетка резко выдернула руку, и Ларри, не рассчитав сил, упала.
Раздался очередной дикий хохот.
Брюнетка явно пользовалась благосклонностью толпы, чего не скажешь о бедной Ларри. Но вот она подняла красное от стыда лицо. Даже я отступила на шаг, ожидая ее мести. Голубые глаза блеснули твердой решимостью, и девушка медленно встала.
Ее противница демонстративно разглядывала ногти и, только что, не насвистывала песенку. Меня поразило ее самообладание и уверенность в своей правоте. Вот я не совсем понимала, кто был прав, а кто виноват.
Ларри сделала шаг вперед и хотела снова схватить за руку брюнетку, но из толпы вышел Леонард.
Негласный лидер всегда выдает себя манерами. А еще тем, как перед ним расступаются другие и с каким вниманием слушают его резолюции.
– Девушки, брейк. В чем дело?
Да, мне тоже было интересно. Насколько я поняла, Ларри была кем-то вроде девушки-оторвы, но и такие никогда не взвинчиваются просто так.
Примечателен был и внешний вид девушек: если брюнетка была одета, как полагается, то на Ларри сегодня было надето простенькое платьице и, как ни странно, кеды.
Если отвлечься от навязанной гламурной формы, я бы сказала, что мне понравился ее наряд. Среди вычурных платьев и высоких шпилек он смотрелся чем-то из ряда вон неподобающим, но явно был удобен.
– Сегодня последний день перед учебой, – пропыхтела Ларри и откинула косу назад.
Я с любопытством смотрела на блондинку. Даже коса – это своеобразный вызов обществу. Как там говорила Виолетта: полагается носить прямые и накрученные волосы? Так чего же добивается Ларри? Отчисления?
– И? – поднял бровь Леонард.
Он, как и все мы, явно не понимал причину конфликта.
– И последний день, когда она может снять колдовство, – процедила Ларри, – с завтрашнего дня – табу. В рамках тренировочного зала. И я не смогу ее перехватить, и останусь – так.
Со слезами на глазах она принялась теребить кончик косы. Народ отчего-то нашел этот жест смешным и снова хором захохотал. Я откровенно не понимала, в чем дело, и почему на обычные, в общем-то, слова девушки такая странная реакция.
– Тебя заколдовали? – брюнет взял ее за руку и заглянул в глаза.
Ларри отпрыгнула.
– Ты что делаешь? – взвизгнула она, а толпа загоготала. – Убери руки!
– Я – староста третьего курса, где учится Лилиана, – пояснил парень и строго посмотрел на брюнетку.
И тут бабочка воспоминаний пролетела перед моим внутренним взором: это же та наглая девица, что приказала мне валить. Надо же, а сегодня закрутила волосы, переоделась – я ее даже не узнала!
– И? Ты можешь ей приказать? – не сдавала обороты Ларри и выдернула руку. – Снять может тот, кто наложил… Обычно может.
– Лилиана, дорогая, не успела перевестись, а уже скандал? – промурлыкал бархатным голосом Леонард. – Или у вас, в Академии любви так принято… любить ближнего своего?
Парень вел себя спокойно, говорил с ленцой, немного растягивая гласные, но у меня почему-то побежали по спине мурашки. Не знаю, как другие, но я почувствовала скрытую угрозу в его словах. Лилиана же без малейшего страха задрала выше подбородок.
– И что?
– Почему ты ставишь эксперименты над девушкой? – слишком ласково спросил парень и сделал непонятный жест.
Заносчивая девушка вдруг схватилась за живот и согнулась пополам. Это было так неожиданно, что толпа вмиг притихла и со страхом уставилась на брюнетку. Покрасневшее лицо и сжатые от боли зубы явно демонстрировали, что она не притворяется.
Но что с ней? Стало плохо? Заболел живот? Вот так, внезапно? С подозрением я посмотрела на парня.
Мне стало не по себе. Слишком хладнокровно он смотрит на то, как мучается фея. Мысли-бабочки вспорхнули и, перебивая друг друга, загалдели:
– Здесь же не устраивают экзекуции друг над другом? Черную там, зеленую, фиолетовую не устраивают над новенькими? Очень не хотелось бы....