Академия семи ветров. Добить дракона
Шрифт:
Ресницы темной дрогнули, она едва заметно сглотнула, но больше ничем не выдала своих эмоций, в остальном оставшись олицетворением спокойствия.
— Я не угрожала жизни адептки Релей, — упрямо повторила она.
— И не нападала на нее на балу с использованием темного заклинания, — мягко “подсказал” ректор Эйнар.
— Это не было нападением, — очень спокойно отозвалась темная, и я представляла, чего ей стоило это спокойствие! — Это было шуткой. Признаю, не слишком удачной. Я готова принести извинения адептке Релей. Но ее жизни ничего не угрожало. И я ей не угрожала!
Ну, нет уж, дорогая, я не дам тебе свести всё к банальному “я пошутила — а она испугалась”!
Поэтому, когда ректор повернулся ко мне с вопросительным “Адептка Релей?”, сердце у меня колотилось и ладони вспотели, но голос, спасибо изнурительным тренировкам по самоконтролю, звучал твердо:
— Да, слова “я тебя убью” адептка Тенебрис не произносила. Но вся ситуация однозначно трактовалась мной как угроза жизни. Мне сложно представить иную цель, с которой человека подвешивают за ноги на высоте четвертого этажа.
Взгляд, который метнула в меня темная, мог бы убить меня не хуже, чем то падение, если бы оно все же случилось — и даже надежнее.
— Не моя вина, что адептка Релей столь впечтали…
— Госпожа Тенебрис.
Киара смолкла, с испугом глядя на перебившего ее дракона.
— Академия однажды позволила себе оставить без внимания случай угрозы жизни и достоинству со стороны одного из адептов в адрес другого. Больше подобной ошибки мы допускать не намерены. Вы отчислены, госпожа Тенебрис, и я прошу вас освободить вашу комнату в общежитии. Если вы опасаетесь добираться домой самостоятельно — вам будет выделено жилье, в котором вы сможете дождаться сопровождающего. Но с этого момента ваше общение с адептами Академии Семи ветров будет ограничено. Кроме того, я извещу глав родов Ривад и Тенебрис о случившемся.
Если раньше Киара еще держалась, то после этих слов ректора побледнела, как мел.
Понимаю: больше чем тех, кто нарушает законы, темные рода не одобряют лишь тех, кто на этом попадается.
Полагаю, на этом ее участие в брачной охоте на дракона окончено. Тереса Ривад не допустит, чтобы в ее род вошла столь сомнительно зарекомендовавшая себя особа.
–
В обед уже вся Академия, кажется, была в курсе того, что еще одна претендентка на драконью лапу сошла с дистанции. О причинах, правда, все только гадали. Больше всего ставили на очередную заварушку в темном гадюшнике, но находились и те, кто выдвигал более оригинальные версии от “сама решила, что ей это не надо” до “соблазнила-таки дракона, но ему не понравилось”.
Судя по взглядам, которым одарили меня сколопендры, они прекрасно знали, почему и из-за кого Киара покинула Академию, но по странном стечению обстоятельств не испытывали ко мне ни малейшей благодарности!
Я им соперницу устранила, а они…
Откровенно говоря, причин не любить меня у темных было гораздо больше даже, чем они могли себе вообразить, но почему-то все равно было обидно!
Да и взгляды, признаться, не сулили ничего хорошего.
Более того, заронили в голову очень неприятные мысли. Поэтому после обеда, когда, наслаждаясь оставшимся огрызком перерыва мы с девочками вышли во двор и растянулись там на траве, я решила, что нужно все же ввести их в курс дела.
Не хватало еще, чтобы они пострадали из-за меня. А тут еще и Тэва сама задала вопрос:
— Неужели никто не знает, что все-таки случилось с Киарой? — подруга привыкла быть в курсе дел и изнывала от любопытства.
И, набрав в грудь воздуха, я призналась:
— Я знаю.
Тэва и Иллирия вытянулись сусликами, и даже Беатрис, которая почему-то предпочитала по возможности проводить время с нами, а не с одновиточниками приподнялась на локтях.
Ну да, этого-то я ей не рассказывала!
— Девочки, я боюсь, у вас из-за меня могут быть проблемы с темными, — признавать это было ужасно тяжело. Лично я бы совершенно не захотела ввязываться в противостояние с представительницами темных домов. Так что, если они решат ограничить общение со мной, я их пойму. Но даже от мысли об этой возможности глаза начинало щипать.
— Милдрит, если ты продолжишь так драматически молчать, я сейчас упаду в обморок! Я не могу так долго задерживать дыхание! — поторопила Иллирия.
Я вздохнула.
— Киара решила, что между мной и наставником Алвисом что-то есть, а потому на балу угрожала мне темной магией. А я подала на нее жалобу ректору, и он ее исключил.
Глаза у подружек стали круглые-круглые.
— Между тобой и…?!
— На балу?!..
— Магией?!
— Жалобу?!..
Впору засомневаться в своих способностях формулировать мысли, когда такая короткая фраза вызывает столько вопросов…
Вопросов я немножко боялась. Врать не хотелось, признаваться я стеснялась. Беатрис я рассказала на волне куража и того, что меня от случившегося просто распирало, а вот так вот, уже после, при свете дня…
— Вот стерва! — продолжала бушевать Илька. — Да с чего она вообще это решила?!
— Погоди, я видела тебя с наставником, вы беседовали. Но не могла же она только из-за разговора?..
— Да эти темные на всю голову дурные, они, мне кажется, из-за простого взгляда могут…
— Милдрит, не переживай, мы с тобой!
— Я не знаю, что мы им сделаем, но что-нибудь — непременно!
— Но все-таки это надо же было такое придумать, скажи, Милдрит?
На обращенных ко мне лицах вдруг синхронно нарисовалось крайне задумчивое выражение. Я спохватилась и закивала — дада, непременно придумаем! Вот только задумчивое выражение сменилось подозрительным…
— Скажи-ка нам, дорогая, — протянула Иллирия. — А почему это ты так краснеешь?
Вместо того, чтобы принять независимый и непонимающий вид, я почувствовала, как краснею еще больше, и в безуспешной попытке это скрыть, прижала ладони к щекам.
— Да ладно?! — изумилась Тэва с восторженным придыханием. — Не говори, что…
А Илька только тоненько запищала на одной ноте.
Я спрятала лицо в ладонях.
От подруг веяло радостным неверием, возбуждением от новостей, гордостью за меня, и за себя, что они меня рассекретили, а также решимостью встать на пути у любого, кто попробует меня обидеть. И от этой смеси на душе делалось удивительно легко и приятно.