Академия Стихий. Танец Огня
Шрифт:
***
В этот раз я сидела за отдельным столом. Одна.
Не потому, что так повезло, или народа в столовой меньше, чем в обед, стало. Нет. Все оказалось куда банальнее: "товарищи" по Академии дружно решили заранее освободить один из крайних столиков. И непереминули на него указать, едва я с подносом отошла с раздаточной.
Конечно, демонстрация такой откровенной неприязни и дискриминации не радовала, но париться на этот счет сил не было.
Я сидела, жевала, и думала. Что дальше? Ближайшие перспективы были не слишком радостными, но они все-таки были. Главное - не вылететь в конце семестра. Потому что если плохо здесь, то о месте, куда меня обещали отправить в случае неудачи, страшно даже думать. Бытовые неудобства по сравнению с этим - пустяки. Одежду я, в конце концов, сегодня постирать могу. Поэтому...
Окинув поднос пристальным взглядом, я довольно хмыкнула. Набирая еду, в которой здесь не ограничивали, я пожадничала и очень удачно взяла не только горячее, но и бутерброды. Как чувствовала, что понадобятся, честное слово.
Эти самые бутерброды в конце ужина были завернуты в салфетку и спрятаны в карман. А я гордо выпрямилась и, стараясь не думать, что выгляжу в алом балахоне белой вороной, отправилась на выход.
– Она еще и еду ворует, - брезгливо процедил откуда-то справа женский голос.
Не останавливаясь, я скосила глаза. За столиком, со стороны которого прозвучало обвинение, расположились аж три девушки. С какого факультета - без мантий не определить. Лица абсолютно незнакомые, но холеные и буквально излучающие резкую неприязнь. В общем, желания оправдаться и сообщить, что взяла бутерброды, ибо не собираюсь на завтрак, не возникло. Зато желание поскорее приступить к изучению взятых в библиотеке книг, стало нестерпимым, и спину будто жаром обдало.
Ничего, мы еще посмотрим, кто кого. Мы еще повоюем.
Но эту троицу я все же постаралась запомнить. Просто на будущее.
Глава третья
Я чувствовала себя разбитой и жутко усталой. После перетягивания хлама и мытья полов, мышцы ощутимо болели, а поясница ныла. К тому же стирка, которую пришлось затеять, хорошему самочувствию тоже не способствовала, хотя и была необходима.
Собственно, именно из-за стирки я не планировала идти на завтрак - лишний час для сушки вещей не помешает. По правде говоря, я вообще не была уверена, что одежда успеет досохнуть, но ходить в грязном уже физически не могла.
Предварительно я, как смогла, отдраила ванную найденной среди хлама щеткой и быстро ополоснулась. Потом заткнула слив, включила горячую воду и сгрузила туда юбку, майку и колготки. Нижнее белье простирала отдельно, в раковине.
После чего завернулась в полотенце - его мне вместе с постельным бельем при заселении выдали - и пошла разбираться с книгами. Нужно было успеть, пока окончательно не стемнело, лампочек-то здесь нет. И даже фонариков.
Однако едва я вышла из ванной, как замерла и разучилась дышать. В тишине захламленного чердака отчетливо слышалось громкое, смачное чавканье.
Кто-то жрал! И если учесть, что еды тут вообще-то не водится... кто-то жрал мои бутерброды!
Я не испугалась - просто слишком устала, чтобы бояться. Вместо этого аккуратно взяла прислоненную у двери в ванную комнату швабру, и на цыпочках пошла на звук. А дальше получилось как в анекдоте:
"- Гражданин, а кто это у вас в чемоданчике?
– Не знаю, но колбасу лю-убит..."
Вот и то, что сидело на стуле, на который я, за неимением другой мебели, стыренные бутерброды положила, определению тоже не поддавалось. Больше всего это существо напоминало небольшой меховой шарик. Но чавкало так, будто питался целый слон, или тигр саблезубый.
Страшно по-прежнему не было. Да и чего бояться, если у тебя в руках увесистая деревянная швабра?
– И как это понимать?
– остановившись в шагах в пяти от стула, грозно вопросила я.
Чавканье резко прекратилось.
А потом оказалось, что у этого шарика есть ножки. Меховой клубочек приподнялся, медленно повернулся и посмотрел на меня такими большими, такими голодными и несчастными глазами... Что швабра как-то сама собой опустилась, а боевой запал исчез.
– И-и-и...
– жалобно пропищало это чудо, и мое сердце окончательно растаяло.
Ну как на такое злиться?
– Ешь, - разрешила я.
– Не бойся.
Шарик, кажется, не поверил. По крайней мере, возвращаться к бутербродам он не спешил. Чтобы успокоить неведому зверушку, я осторожно отступила. Потом вообще развернулась и пошла к ванной комнате, чтобы вернуть швабру на место. И только после этого в тишине чердака опять зазвучало чавканье, правда, не такое зверское, как раньше.
В общем, позавтракать на чердаке мне теперь не удастся. Ну ладно, схожу в столовую - что уж? В конце концов, если одежда не высохнет, можно одним только нижним бельем ограничиться. Балахон-то достаточно длинный, и не просвечивает. Только некомфортно будет в одних трусах, но где наша не пропадала?
Я поставила швабру к стене. Ручка швабры тихо стукнула о стену, а следом, заставив меня вздрогнуть, раздался еще один стук - в дверь моего убежища.
Гости? Но я никого не жду.
Стук повторился, уже более нетерпеливый и требовательный. Меховой комочек перестал чавкать, и я услышала его настороженное:
– И-и-и?
Черт, а, может, это у кого-то совесть проснулась? Может, эти ироды нашли для меня нормальную комнату? Ну, или хотя бы вещи принесли?