Академия Стихий. Танец Огня
Шрифт:
– Теоретически возможно и такое, но на практике – я не знаю аргументов, которые способны подвести Ваула к такому решению.
– Кого-кого?
– Бога, Даш. Главного покровителя твоей стихии зовут Ваул.
Вау. Надо же.
Не скажу, что аргументы призрака действительно показались убедительными. Но из-под одеяла я все же выбралась и направилась к шкафу одеваться. Нет, просить Ваула о немереной силе или чем-то другом, я не собиралась. Я вообще, если честно, не особо верила в существование какого-то отдельного Огненного бога. Просто вот эта предпоследняя реплика Зябы…
Короче,
– Так, а в чем пойдешь-то? – вновь подал голос монстр.
– В мантии, разумеется. Я не настолько смелая, чтобы идти в храм, пусть и чужого бога, в мини.
Как добраться до обители главного огневика всея Полара, рассказал тот же Зяба. Призрак оказался довольно неплохим «навигатором», так что я умудрилась не только найти храм Огня, но и не заплутать по дороге. Хотя, признаться, плутать-то особо негде было: храм находился не так и далеко.
Это был мой первый выход за пределы академии, ну и первая прогулка на свежем воздухе за все то время, что я здесь училась.
В процессе этой прогулки выяснилось, что сам замок, в котором располагается Академия Стихий, не только большой, но и довольно устрашающего вида. Явно очень старый, сложенный из огромных, потемневших от времени камней. С окнами разных размеров, от больших до узких бойниц, и несколькими шпилями. А еще, каждый из четырех углов замка заканчивался высоченной башней, увенчанной флагом цвета одной из стихий.
Кроме того, я узнала, что наша академия окружена здоровущим забором. Учитывая прием, который мне тут оказали, вывод о причинах возникновения этой стены напрашивался только один – чтобы жертвы-студиозусы не сбежали.
Единственное, что по-настоящему мне понравилось – очень ухоженный парк, с невысокими деревьями, фигурными кустами и посыпанными мелким белым щебнем дорожками. Одна из таких дорожек – та, что брала начало у входа в башню Огня, и вела к Огненному храму.
Сам храм оказался невысоким, если по меркам моего мира судить. Примерно с трехэтажное здание, внешне чем-то похожее на древнегреческий парфенон в миниатюре. По крайней мере, тут наличествовали точно такие же мраморные колонны и треугольная крыша. Да и внутри значительное сходство обнаружилось.
Войдя, я миновала небольшой «предбанник» и попала в огромный, залитый светом зал. По обеим его сторонам тянулись цепочки мраморных колонн, а на верхние этажи уводили две беломраморные лестницы. Вопреки ожиданиям, огня здесь было не очень много. Он присутствовал лишь на редких факелах, да на люстрах под потолком.
Несмотря на огромные размеры, зал был практически пуст. Главное и единственное его украшение располагалось в полукруглом алькове на противоположном конце от входа. Им являлась огромная мужская статуя из золота, восседающая на таком же огромном золотом троне. А подле него – огромные чаши с ярким пламенем.
Перед статуей тянулось несколько рядов со скамьями и, немного поразмыслив, к ним я и направилась.
Подойдя ближе, я смогла разглядеть Огненного бога получше. Ваул оказался красивым мужчиной с точеными чертами лица и красивой фигурой. И одет он был в балахон наподобие тех, которые носим мы, только у божественной хламиды по рукавам и подолу вился сложный красивый узор.
А еще Ваул выглядел открытым и дружелюбным. И я невольно ему улыбнулась.
Улыбка бога компенсировала некоторую холодность и величественность храма, так что стало уже не так неуютно находиться тут совершенно одной.
Молиться я по-прежнему не собиралась, но и возвращаться на чердак вот так, сразу, не хотелось. Прогулка по парку тоже как вариант не рассматривалась, ибо там точно кто-нибудь мог встретиться.
Поэтому я вновь огляделась и, убедившись, что по-прежнему одна, подошла к первой скамейке и села.
Все-таки интересно тут. И как-то даже уютно. Может, это потому, что я маг огня?
Я молчала довольно долго, потом все-таки не выдержала, и, повинуясь… ну даже не интуиции, а какой-то внутренней дури, наверное, сказала тихо:
– Привет.
Бог, к моему великому счастью, не ответил. Ибо все знают: когда ты говоришь с богом – это молитва, а когда бог говорит с тобой – это… ну, короче, оно самое.
– Как поживаешь?
Ваул снова промолчал, а я улыбнулась. Все-таки не сумасшедшая, даже несмотря на то что внезапно потянуло поговорить со статуей.
– Ладно, – я перешла на едва различимый шепот. – Уверена, что у тебя все хорошо, ты же бог. А вот у меня, если честно, не очень. Ты не подумай, я вообще-то не люблю жаловаться, наоборот. Я самонадеянно отношу себя к числу тех людей, которые решают проблемы не слезами, а действием. Но ты же все равно меня не слышишь, правда? Так что я тут… сама с собой. Просто выговорюсь. Хорошо?
Против он, разумеется, не был. Поэтому я продолжила:
– Короче, понимаешь, дорогой Огненный бог, все фигово. Хуже просто не бывает. У меня есть одна очень большая проблема – я иномирянка. Что я тут делаю? Ну, так эти… – я поморщилась, вспомнив лицо Глуна, – козлы-колдуны по приказу какого-то там Магического Совета меня в ваш мир притащили. И наврали с три короба, мол, магов у вас тут не хватает, и все такое. Но я им не поверила и правильно сделала, потому что, как позже выяснилось, никому я тут на самом деле не нужна. Я – девочка для галочки. Девочка, которая требуется только для того, чтобы ее, в случае проверки, начальству показать. И учить меня никто не собирается. Знаешь, Ваул, это не просто неприятно, это реально обидно. Тем более что у меня получается. Представляешь, я ведь только неделю тут, а уже смогла создать пульсар. Причем сама, без всякой помощи.
При этих словах я невольно вспомнила о Касте и снова скривилась. Но потом мотнула головой и вздохнула.
– Но на пульсар этим магам тоже плевать. Они тут все циники законченные, особенно твои, огневики. С чердаком помог твир, за что ему огромное спасибо. Не знаю, что бы без него делала. А моим советчиком стал призрак из зеркала – вредничал поначалу, но сейчас вроде дружим. Ко мне тут только один человек хорошо отнесся, и он водник, представляешь?
Теперь я не морщилась, а улыбалась, но на глаза все равно навернулись жгучие слезы обиды. Не на Дорса обижалась, разумеется, а на весь остальной мир.