Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле
Шрифт:
– Почему ты все время такой веселый? – не выдержала я.
– Да просто радуюсь всему, что сейчас со мной происходит… Знаешь, кажется, я безумно люблю эту жизнь, во всех ее проявлениях! А что? Почему ты спросила?
– Ничего, – буркнула я. – Бесишь своей жизнерадостностью. Особенно с утра пораньше, когда я даже кофе попить не успела. Нет, чтобы ходить с кислой миной, как все нормальные люди по утрам ходят…
Рэйес рассмеялся, а я решительно отвернулась и взмахнула мечом наискосок, чтобы образовать воронку для выхода в реальный мир. Пространство передо мной пошло крупной рябью, и через мгновенье
– Идем, – махнула рукой Рэйесу, не оборачиваясь. – Пора возвращаться.
Но он неожиданно перехватил меня за руку, мягко, но настойчиво стиснув запястье.
– Погоди… У меня к тебе есть одна важная просьба.
– Ну что еще? – устало вздохнула, все-таки обернувшись.
– Не говори пока своим коллегам о том, что ты побывала сейчас со мной на пятом уровне сновидений, – негромко произнес Рэйес, заглядывая мне в глаза. – Хорошо?
Этой просьбе я чрезвычайно удивилась.
– Но почему?
Рэйес неопределенно пожал плечами.
– Не знаю, кому из них можно доверять, а кому – не стоит. Я много чего не помню, не знаю, но интуиция подсказывает, что об этом пока не стоит распространяться. Не стоит, м-м-м… вести кого попало по всем нижним уровням сновидений и вообще рассказывать об их существовании. Понимаешь?
– Не очень, – ответила честно. – Я полностью доверяю своим коллегам. Среди сумрачных странников не бывает предателей.
– Если их не бывало раньше, это не является аксиомой того, что таковых не бывает вовсе, – совсем тихо произнес Рэйес.
Я нахмурилась.
– Ты чувствуешь что-то нехорошее? Что конкретно?
– Пока только смутное ощущение, – вздохнул Рэйес. – Но настолько сильное, что оно не дает мне покоя. Я доверяю только тебе.
– Хм… Ну ладно. Ничего не понимаю, но пока буду молчать, так уж и быть. Но не из-за твоего смутного беспокойства – а из врожденного чувства жадности до новой информации, – хмыкнула я. – Пока сама не пройдусь по всем этим неизведанным уровням сновидений и не узнаю всё, что только можно узнать, ни с кем из коллег не поделюсь этой информацией. Хочу иметь фору в этих знаниях, раз уж мне довелось вляпаться в знакомство с тобой. Должна же я получить хоть какие-то бонусы в связи с твоей придурковатостью, свалившейся на мою голову?
– Эгоизм – это вообще прекрасная вещь, если она в нужной дозировке, – согласно кивнул Рэйес, шагая вместе со мной в телепортационную воронку.
***
Вовремя мы вернулись в кабинет ректора: лорд Туареттонг уже активно и весьма нервно обсуждал с коллегами способы выхода на наш след, составляя план действий, когда мы с Рэйесом, все такие красивые взъерошенно-возвышенные свалились прямо на рабочий стол, знатно всполошив коллег, склонившихся над этим самым столом и рисующих что-то на большом листе бумаги. Какой-нибудь план по спасению наших славных шкурок, видимо.
Благо в сновидении время течёт иначе, и здесь, в реальной жизни, прошло не больше пяти минут, иначе ректор бы уже точно успел развернуть масштабную поисковую деятельность, подняв на уши не только всю нашу академию,
– Фелиция, дорогая, с тобой всё в порядке! – облегченно выдохнул Персиваль, не скрывая широкой счастливой улыбки.
Его радость можно было понять: я являлась ценной боевой единицей, потеря которой была серьёзной бедой. А тут еще и пропала ни с того ни с сего, на пустом месте… Наверняка Рэйес еще как-нибудь специально следы запутал, чтобы никто за нами даже не пытался пройти. Я не могла этого знать, но чутье подсказывало, что Рэйес был на такое способен.
Кстати, на стол мы свалились в прямом смысле того слова: выпали из сумрачной воронки, которая почему-то открылась под самым потолком аккурат над длинным рабочим столом ректора. Очень странно, учитывая то, что воронку на выход всё-таки открывала я, но вышли мы не совсем корректно. Могла ли на это повлиять аура Рэйеса? Сбить мои координаты, например… Несильно, но всё-таки…
– Ненавижу тебя, – с чувством прошипела я, спихивая с себя Рэйеса. – Ничего, кроме имени, о тебе толком не знаю, но уже ненавижу всеми фибрами своей души! Ты меня в могилу решил свести за сегодняшний день?!
Нет, вы только подумайте, за это утро я успела дважды полежать под этим брюнетом, подраться с ним, побывать у него в плену… Ну хоть пощёчиной душу отвела, хоть что-то полезное за утро сделала.
– Прошу прощения, исправлюсь, – мило улыбнулся Рэйес, наконец, перестав придавливать меня к столешнице. – Не умею пока правильно из сновидений выходить, постоянно в воздухе застреваю и попадаю из-за этого в неловкие ситуации.
Его пошатывало из-за легкой дезориентации в пространстве, так обычно ведут себя новички, которые только начинали свой путь сумрачных странников. Кажется, Рэйес не врал про свое неумение правильно выходить из пространства сновидения. Как он так умудрялся в себе совмещать гениальность практики в высшей магии и серьезные провалы в банальных вещах?..
Он хотел подать мне руку, чтобы помочь встать, но его опередил Персиваль. Ректор, приобняв меня, помог сесть на столе и, не обращая внимания на мое недовольное ворчание, сначала убедился в моей целостности и в отсутствии необходимости немедленно отправить в лекарское крыло. Пару ушибов, доставшихся от Рэйеса при его падении на меня и грозящих перерасти в большие синяки, ректор быстро сам подлатал, с осторожностью вливая частичку своей магии и раз десять переспросив, все ли со мной в порядке, точно ли не нужна помощь лекарей, хорошо ли себя чувствую?.. Разве что несуществующие пылинки с меня не сдувал, как с драгоценной вазы. Ну или как с породистой кобылы – это уж как посмотреть…
– Да как обычно я себя чувствую, – отмахнулась раздраженно, так как не любила подобное пристальное внимание, и меня здорово раздражали полуобъятья обеспокоенного ректора. – То есть в обычном великолепном состоянии средней паршивости.
Ничего нового, кроме уязвленной гордости. Уязвленной коротким пленом у Рэйеса, ага. Но с этим уж ректор мне помочь не мог. Вернее, был один способ помощи, но вряд ли Персиваль согласится помочь мне прибить Рэйеса и тихонько сжечь его труп, не такого воспитания был наш уважаемый лорд Туареттонг. А жаль, я бы легализовала уничтожение некоторых индивидов.