Академия темных властелинов
Шрифт:
— Вы уже не мой наставник, мессир Раун, — все так же упрямо гнул свое Дэн. — Да вам и не понять, что значит истинная пара.
— Это я-то не понимаю? — вскипел мужчина. — Твоя мать была моей истинной парой! И ты — наш внебрачный сын, которого крауф Вердэн признал своим! А иначе, думаешь, почему вы с Альтом столь не похожи?
Повисла пауза из тех, когда воздух буквально можно резать ножом. Я не дышала. Энжи, кажется, и вовсе превратилась в прижизненный памятник самой себе.
— Даже так? — разорвал тишину охрипший голос Дэна.
Я лишь поразилась выдержке феникса. Ни гневных тирад, ни звука
Визитер пришел к такому же выводу, его баритон уже не брал высоких октав:
— У тебя железная воля, как у клинка. Недаром я ковал тебя столько лет. И хочешь сейчас уйти? Ты давал клятву служить стране, императору…
— Я от своих слов не отказываюсь, — голос Дэна звучал натянутой струной. — Служить можно и в войсках, и в министерствах. Что же до вашего утверждения, мессир Раун… Я чту своего отца крауфа Вердэна, кем бы он ни был мне по крови.
Не знаю, какие именно слова зацепили собеседника больше, но ударил он прицельно, по больному:
— Значит истинная пара… зов тела, которому нельзя сопротивляться. Тогда послушай меня, сын, — сделал он ударение на последнем слове. — Я тоже был когда-то молод и горяч, юный полуфеникс без гроша за душой. По законам империи — равный с остальными. На деле — мне не светило ничего. Я увидел Майну, твою матушку, стоя за прилавком кондитерской, куда она зашла со своей дуэньей. Наши взгляды встретились. Мы оба вспыхнули, как мотыльки, попавшие в пламя. А потом были тайные встречи, краткие ночи и плод нашей любви. Когда я узнал, что Майна беременна, я предложил ей бежать. Тайно обвенчаться в храме… Но она испугалась. Испугалась бедности, изгнания из рода и вышла замуж за того, на кого указал ей отец. Вердэн, уже тогда немолодой крауф, согласился признать тебя, своей рукой запечатлел на твоем младенческом запястье вязь рода. Тогда-то я и понял, что истинная пара — это не любовь, это зов плоти. Урок, который я получил, помог мне. Я стремился доказать всем, и в первую очередь себе, что смогу добиться в этой жизни многого. По иронии судьбы мой сын попал ко мне в отдел и сейчас стоит передо мной. А я вижу в тебе себя…
— Нет. Не себя. Она — не только моя истинная пара. Я люблю ее. — Его слова, полные решимости, прозвучали с отчетливой яростью. — Даже если бы она не оказалась той единственной, с кем я могу не контролировать себя, отпустить огонь феникса на свободу, я бы все равно пришел к вам и сказал то же самое, что и сегодня.
— И когда же ты успел в нее влюбиться?
— Когда начал ее душить.
Мессир поперхнулся и закашлялся.
— Однако… — Но все же он оказался на диво упертым в своем стремлении заставить Дэна сомневаться в правильности своего решения: — Допустим, ты ее любишь. Но любит ли она тебя? Ведь вполне может статься, что ты ей интересен только как обеспеченный муж.
Этот мессир уже изрядно меня разозлил. А его вопрос и вовсе оказался последней каплей.
Я толкнула дверь и гордо вошла в кабинет. Плевать, что на мне пижама с подвернутыми штанинами и закатанными рукавами, а я сама растрепанная и сонная.
— Дэн, извини, что вмешиваюсь, но я думаю, что тебе одному, без меня, засыпать не стоит.
— Простите? — не понял моей вводной речи мессир.
— Говорю, что труп землей Дэну одному засыпать не стоит. Ваш труп.
— Да ты знаешь…
— А вам не говорили, что нет ничего опаснее, чем вставать на пути любящей женщины?
Мои слова тут же опроверг Дэн, оказавшийся между мной и начальником тайной службы. Его широкая спина заслонила меня от этого Рауна.
Мессир лишь усмехнулся, чем окончательно разозлил меня. В душе в тугой клубок сплелись ненависть и отчаяние. На ладонях сами собой начали проскальзывать сполохи оттенка обсидиана.
А дальше все произошло мгновенно: я ударила черной молнией в гостя. Вложила в этот порыв всю себя. Казалось, жизнь для меня не столь важна, как необходимость во что бы то ни стало стереть с лица визитера его наглую, уверенную улыбочку.
Я впервые осознанно позвала тьму.
Порыв ветра распахнул окно, словно камердинер — двери перед важной гостьей. Я почувствовала, что в меня вливается чья-то сила. Чужая, выжигающая вены изнутри. Она проходила через тело, выливаясь из ладоней черным потоком. Гость оградился щитами, Вердэн пытался до меня докричаться, а мне было уже все равно. А потом возникли две яркие вспышки, и я потеряла сознание.
Пришла в себя уже на руках Дэна в напрочь разгромленном кабинете. До слуха донеслось:
— Ты не предупреждал, что влюбился в ненормальную, поцелованную Смертью. Хоть бы сказал, что про труп твоя возлюбленная выражалась не фигурально.
Я открыла глаза и сразу же столкнулась с внимательным взглядом недожаренного гостя.
— Так, вопрос про безропотную невинную деву с тонкой душевной организацией снимаю, — буравя взглядом, начал Раун. — Признаться, на меня покушались неоднократно и разными способами пытались отправить к праотцам, но чтобы вот так, нахрапом, просто сырой силой выбить душу из тела… А вы знаете, милая барышня, что полагается за покушение на должностное лицо?
Если этот хмырь надеялся меня таким образом запугать, то он сильно просчитался. Налоговики, приходящие с проверками, — вот та вакцинация, которой наша фирма удостаивалась с завидной регулярностью. Я вспомнила Джоконду Анакондовну, и на моем лице появилась ее фирменная маска, которая отчего-то сразу жутко не понравилась мессиру. Он скривился.
А я начала как по писаному перечислять пункты, согласно которым случившееся нельзя представить в виде покушения:
— Если учесть, что вы не представились, то классифицировать вас как должностное лицо я не могла, — вещала я, опираясь на Дэна, который опять был в одних обгорелых ошметках одежды. — Во-вторых, имела место быть провокация, послужившая толчком к спонтанному выбросу дара. В-третьих…
Я толкнула речь минут на двадцать, обстоятельно расписав все нюансы того, как можно интерпретировать однозначную, казалось бы, ситуацию. Перечислив при этом с две дюжины пунктов, объясняющих, почему визитер в корне не прав. Когда я закончила, единственный вопрос, который задал мессир, был:
— Дэниэль, напомни еще раз, кто она? С такой извращенной, наглой, юридически подкованной фантазией я сталкиваюсь впервые. Вы, лесса, случаем, не из дипломатической канцелярии? Или из внутренней разведки? Среди своих я вас не припомню. Кто вас готовил? Натаскивал?