Академия темных. Преферанс со Смертью
Шрифт:
– Цветочек, Витор – прекрасный молодой человек, шикарная пара, – бабушка улыбнулась, а мне стало окончательно не по себе. – Вы помолвлены?
Я смотрела на нее округлившимися глазами не в силах ответить. Я таких бабушек раньше только в кино видела…
– Цветочек, – она перестала улыбаться, – я с кем разговариваю?
– Мы… да. Пом-молвлены, – с трудом выдавила под этим взглядом.
Бабушка прожевала последний кусочек отбивной и выдала:
– На одну проблему меньше, свадьбу сыграем через неделю, а там и все остальное решится.
– Что? – пронесся над столом чей-то
Она взглянула на меня так же пугающе.
– Что тебе непонятно, Цветочек?
– Как через неделю? Почему? Зачем?!
Джен под столом ободряюще сжал мою руку, только это не помогло. Я посмотрела на Витора, в надежде хоть на его лице увидеть признаки здравого смысла, но он лишь задумчиво рассматривал мое и говорить ничего не собирался.
– Это не вам решать, Мерра, – процедил отец и подмигнул мне.
– Кому ты подмигиваешь? – активизировалась бабушка и тоже посмотрела на меня.
Я стушевалась, непроизвольно сжав горячие пальцы Джена.
– Цветочек, – прохрипела бабушка, – ты что, против свадьбы с этим милым молодым человеком?
Совсем неловко. Помолвка ведь подразумевает свадьбу, чисто теоретически. И видимо, все здесь сидящие, кроме меня, отца, Джена и, надеюсь, Витора, эту свадьбу ждали…
– Не то чтобы против… о свадьбе рано говорить, мы ничего не решили…
– Все ясно, – мрачно заключила бабушка, – такая же неопределенная, как и твой отец, – повторила она и принялась за салаты.
За столом вновь повисла тишина. Джен позволил себе выбрать за меня блюда, наполнил мою тарелку, и я, как и все, принялась за еду.
Не ожидала, что у Ирэне такая бабушка… Совсем не ожидала…
– Рэне, твои подарки в гостиной, если хочешь, можешь посмотреть прямо сейчас, – сообщила мама, стараясь разрядить обстановку.
Я благодарно улыбнулась в ответ, решив заглянуть в гостиную позже. Подарки всегда приятно получать, пусть и не мне они предназначались…
– От нас с дедушкой тебе в подарок свадебное платье, – вновь заговорила бабушка.
– Мама! – подпрыгнула на месте мама, с негодованием смотря на бабушку.
– Цветочку надо под защиту сильного рода! – бабушка не желала униматься. – И вам это прекрасно известно!
– Прекрати меня волновать и нервировать, мама! – слегка прикрикнула мама, и все взгляды устремились на нее. С обреченным вздохом она произнесла: – Я беременна.
Радость от этого известия поборола все другие эмоции, и каждый поспешил выразить свои поздравления. Я обняла родителей, порадовалась, что у меня появится братик или сестричка, и, воспользовавшись тем, что бабушка переключила все внимание на маму, сбежала из зала.
Как порой дети отличаются от родителей. Мама совсем не похожа на бабушку. Манеры, общение, отношение к людям… Абсолютно разные.
Я прошла по широкому коридору, свернула направо, через арку зашла в гостиную. Взгляд упал на заставленный разными по размеру коробочками стол. Самая большая стояла рядом со столом, перевязанная голубой лентой, и я сразу поняла, что это и есть подарок бабушки с дедушкой. Его решила не трогать. Мысли о свадьбе угнетают, а мне, казалось, больше уже некуда.
Столько подарков… Я за все дни рождения столько не получала. Мы жили не бедно, денег при желании хватало на все, но уклады деда распространялись и на нашу семью. Заключались они в следовании уставу, который он сам написал и подписал. Там четко значилось: не баловать и не баловаться. Подарки попадали под этот пункт. Традицией было проводить дни рождения неизменно дома, в кругу семьи, приглашать родственников. Тяжело, когда твой дед военный, и в то же время без него я была бы не я. Он всегда знал обо мне больше, чем родители, мог дать совет и никогда не ошибался в выводах. Он нашел бы что сказать мне сейчас, дал совет… он всегда твердил: «Цени тех, кто помнит о тебе в трудную минуту, и дорожи теми, о ком в трудную минуту вспоминаешь сама». Дед обо мне помнил всегда.
– Не знаешь, с чего начать? – по гостиной пронесся тихий голос Витора.
Я стояла возле стола, так и не притронувшись ни к одному подарку.
– Начни с этого, – желтая коробочка лежала на раскрытой ладони Витора, и ее среди прочих на столе я не видела.
– Что там? – Я с недоверием взглянула на «жениха», но подарок приняла.
– Посмотри, – уголок его губ дернулся вверх.
Если меня изощренно решили убить…
Я подняла крышку. На бархатной внутренней поверхности лежал крошечный бутон не то розы, не то лилии.
– Цветок? – уточнила, ища подвох. Не нашла. – Это цветок.
– Не просто цветок, – возразил Витор. – Он вырастет, питаясь твоей энергией, и сможет исполнить любое твое желание.
– Любое? – со скепсисом переспросила, не понимая, как цветок может исполнить желание.
– Любое, – подтвердил он, – но только одно.
Я аккуратно, двумя пальцами вытащила бутон, и он увеличился на один сантиметр, может чуть больше.
Невероятно…
– И что, он сможет отправить меня домой, если я попрошу?
«Жених» перестал улыбаться, вернув на лицо свое обычное выражение отстраненного безразличия, и кивнул.
Не верится, что все эти испытания могут в одночасье прекратиться. Это похоже на сказочное везение. А меня везение вместе с удачей предпочитают обходить стороной. И попала я совсем не в сказку.
– Ты ведь знаешь, что я хочу больше всего, – я бережно положила бутончик обратно в коробочку, – почему решил сделать мне такой подарок?
Взгляд Витора блуждал по моему лицу, я же пыталась разгадать его игру. Он хочет мне помочь? Почему? Ведь ему что-то было от меня нужно и наверняка нужно до сих пор, ибо он ничего важного и ценного у меня не просил. С чего вдруг такое милосердие?
– Знаю, – Витор обошел стол так, чтобы он нас разделял, – но ты пожелаешь другое.
Не стоило думать, что все будет так просто.
– То есть это будет не мое желание, – утвердительно сказала, хотя подразумевался вопрос.
Он кивнул.
– Ты пожелаешь освободить подсознание от посторонней личности, – Витор говорил тихо, пришлось напрячь слух, чтобы расслышать.
Освободить подсознание… Заманчиво, весьма заманчиво. И я бы пожелала этого, если бы не желание вернуться домой, в свой мир, к своим родным, к своей жизни, а не чужой. Занимать чье-то место не так хорошо, как кажется со стороны.