Академия Тьмы и Теней. Телохранительница его Темнейшества
Шрифт:
– Миранда, хватит киснуть, мы еще живы! Мы ему устроим, мало не покажется! На войне как на войне.
Мы уже выяснили две важные вещи.
Первое: принц способен делиться. Почкованием. На две самостоятельные особи. Потому что, пока меня соблазнял один экземпляр, Миранду атаковал второй.
Подруга у меня любит поплакать, но в самый критический момент забывает об этом. Едва она увидела нашего обидчика, то решила, что со мной принц уже расправился и явился прикончить ее. Не раздумывая, она врезала ему заклинанием между ног и бросилась назад – хоронить мой труп.
А наткнулась в коридоре на вторую важную вещь: в Академию вернулся ее лучший друг Тай.
С ним тоже случилась странная история.
Как оказалось, кто-то перепутал листки с оценками, Таю по ошибке приписали чужой неуд и выпнули. Когда разобрались, успели перехватить способного мальчика уже у городских ворот.
Мы с Мирандой сразу поняли, чьих рук дело эта пакость: наверняка принц заранее решил лишить нас последнего защитника. Остальных в нашей пестрой группе абитуриентов из разных концов страны и подчас враждующих кланов, мы совсем не знали, если не считать Ночных шорохов – ближайших соседей клана Вечерних теней. Но это как раз был враждующий с Вечерними клан с характерным прозвищем «Ночной шмон», или просто «шмонари».
Миранда наткнулась на любимого друга, когда тот отбивался от «шмонарей», разъяренных возвращением врага, провалу которого на испытании уже успели порадоваться.
Я уже говорила, что Миранду лучше не злить до такой степени, что она перестает плакать? Вдвоем с Таем они отбивались от пятерки недругов, пока не явился ректор.
Потом, разумеется, начались ахи-охи-кудахтанье над боевыми ранениями Тая (пара синяков, было бы из-за чего!), затем слезы-утешения-лобзания в его комнате. Победитель возжаждал большего, но Миранда – девушка строгих правил, до свадьбы ни-ни, после свадьбы – каков доход, таков и расход, и никаких авансов. В результате – заклинание промеж ног, спасение бегством и рыдания «жизнь без милого не мила».
Этому Таю тоже надо будет устроить промывку оставшихся мозгов. Как он мог! Нет, все-таки, все мужики…
А у нас, между прочим, через час третье испытание!
– Мира, ты же не хочешь, чтобы мы провалились, после всего-то? – строго посмотрела я на покрасневшее от слез личико подруги. – На радость врагам? Значит, мы отправимся домой, униженные и оскорбленные, твой Тай останется тут без твоего присмотра, а наш враг, наглый принц Дьяр – без моего отмщения?
Подруга всхлипнула последний раз и принялась за макияж. Всего-то парочка заклинаний, а насколько больше красоты стало в мире!
Миранда забрала закатного цвета волосы в высокий хвост, натянула узкие штаны и обтягивающую маечку, оставлявшую обнаженным подтянутый животик и почти всю высокую грудь. Трепещите, магистры!
– А ты? – покосилась подруга. – Не жарко будет?
Я скрипнула зубами при взгляде в зеркало на свою фигуру, затянутую в облегающий, как вторая кожа, черный комбинезон. На груди я его расстегнула: жарко. Но вот топик надеть не могла. Теперь и не позагорать, и не покупаться. А лето на дворе! А у меня – жуткая татуировка вокруг пупка! Несводимая никакой магией! С надписью: «Моё! Дьяр».
Мерзкий, отвратительный принц!
Ни тональный крем, ни иллюзия не помогли: надпись проступала поверх, как ни в чем не бывало. Похоже, избавиться от «украшения» можно только пересадкой кожи или маминым колдовством. Но до мамы еще добраться надо. И еще не известно, что хуже: надпись, или мамочкин гнев. А уж к богине Лойт взывать о помощи – страшно даже подумать. Она-то может избавить от позорящей лунную деву надписи: сотрет ее вместе с носителем – моим несчастным телом.
– Если кому и будет жарко, то не мне, – процедила я, натягивая высокие, до бедра, сапожки с кружевными вставками и кармашками внутри и снаружи для метательных дротиков, набитыми сейчас шпаргалками вместо оружия. Ну, разве что парочку ножей спрятала за голенищем. – Заклинание «прохладная мята», и никакого пота! И закольцевать, чтобы излишек тепла уходил на поддержание того же заклинания.
– Ловко! – восхитилась подруга. – И откуда ты знаешь такие штучки, Лика? Ты же готовый магистр! Зачем тебе какая-то Академия? Все эти унижения, зубрежка, зачеты? Если только из-за диплома, так сдай экстерном!
Мы вышли в длинный пустой коридор, и искренности у меня резко поубавилось, а настороженности прибавилось от мгновенного ощущения внимательного взгляда в спину. Я оглянулась. Никого.
– Никакая теория не заменит практику, – назидательно провозгласила я, воздев перст к потолку, заодно осматривая своды на предмет опасностей.
– Практика – дело наживное. Можно нажить ее и после получения диплома.
Не объяснять же ей, что я минувшей весной уже закончила школу магии. Только не совсем темной и очень далеко от Тархареша. И сейчас у меня, можно сказать, выпускной экзамен. Последнее испытание.
Я ответила:
– Если бы мы поступали учиться не на боевых магов, то я так бы и сделала, как ты советуешь. Но здесь другое важно. Мастера боя могут передать ученику не только мастерство, но и удачливость, чутьё и боевой дух. Ведь они остались в живых после многих схваток, не так ли?
– И кто тут у нас такая умная? – вклинился хриплый, совсем не мирандин голос, и прозвучал он из точки сзади и сверху. – Тебя-то мне и надо!
Мы с подругой разом отпрыгнули в стороны, выпустив, за неимением оружия, когти на кинжальную длину.
– Ой, боюсссь, – хохотнул дивный экземпляр фауны темной страны – помесь юного инкуба, дракона и летучей мыши с бабочкой под названием «мертвая голова». От летучей мыши у него была форма крыльев, от дракона – вертикальный зрачок и гребень на голове, от бабочки – классический рисунок черепа на заправленной в брюки черной майке, а от юного инкуба – всё остальное, включая золотистые локоны, чувственные губы, большие раскосые глаза с гипнотическим небесным блеском и мерзкий характер.
Экземпляр висел вниз головой, уцепившись согнутыми в коленях ногами за протянутую на метр ниже потолка балку, балансируя широко распахнутыми крыльями, и приветливо улыбался. Впечатляющий набор характерных игольчатых клыков.
Как, скажите, как я могла не заметить вампира?! Позорище моей враз поседевшей голове! Что? Поседевшей? Я поднесла к глазам кончик косы. Уфф. Показалось. Заодно развязала пеструю ленточку-парализатор на случай атаки.
Губы Миранды брезгливо согнулись:
– Подслушиваешь и подглядываешь, говорящий труп?