Академия. Первая трилогия
Шрифт:
Но... что есть «другой конец»? Галактика — плоский объект в форме чечевицы. В сечении она представляет собой круг, кольцо, а «у кольца нет начала и нет конца», как говорит Аркадия. Мы — мы, Первая Академия, расположены на Терминусе, который находится на краю этого кольца. Мы, по определению, на краю Галактики. Ну а теперь попробуйте мысленно пройти по краю Галактики и найти ее конец. Идите, идите, идите... и никакого конца вы не найдете! Вы просто вернетесь туда, откуда вышли!
Вот там-то вы и найдете Вторую Академию!
— Там? — повторил за ним Антор. — Вы хотите сказать
— Да, я хочу сказать «здесь», — энергично воскликнул Дарелл. — А где же еще? Вы же сами сказали, что люди из Второй Академии являются хранителями Плана Селдона, и поэтому маловероятно, чтобы они были расположены на другом краю Галактики, в полной изоляции. Вы сказали, что было бы более вероятно, если бы они находились от нас на расстоянии пятидесяти парсеков. А я утверждаю, что и это слишком далеко. А где они были бы в наибольшей безопасности? Кто бы вздумал их здесь искать? Да это же самый старый и испытанный способ игры в прятки!
Почему покойный Эблинг Мис был так удивлен, просто поражен своим открытием расположения Второй Академии? Вот именно это он и узнал, отчаянно разыскивая ее, чтобы предупредить о нашествии Мула, выяснив для себя неожиданно, что, оказывается, Мул успел убить Две Академии одним ударом. А почему сам Мул не преуспел в своих поисках? Почему? Если кто-то ищет непобежденного врага, разве станет он искать его среди врагов побежденных? А Властители Умов тем временем спокойно вынашивали дальнейшие планы, как остановить Мула, и весьма в этом преуспели.
Да это же безумно просто! А на нас поглядеть — как мы тут носимся со своими графиками, полями — а сами сидим в цитадели врага! Не смешно разве?
Однако лицо Антора сохраняло скептическое выражение.
— И вы искренне верите в свою гипотезу, доктор Дарелл?
— Да, я искренне в нее верю.
— Но тогда получается, что любой из ваших соседей, всякий прохожий на улице может быть сверхчеловеком из Второй Академии, мозг которого следит за всяким из нас и улавливает биение нашего сознания?
— Разумеется.
— И нам была дана возможность беспрепятственно работать и жить все это время?
— Беспрепятственно? Кто вам сказал, что нам никто не препятствовал? Вы, вы лично обнаружили, что Мунна «обработали». Как вы можете быть уверены, что мы его послали на Калган по собственной воле? Как можно быть уверенным в том, что Аркадия подслушала нас и отправилась с Мунном на Калган по своей воле? Ха! Да я ни на минуту не сомневаюсь, что каждый наш шаг был запрограммирован. А им больше ничего и не нужно было — достаточно было сбить нас с толку, и это было гораздо проще, чем грубо останавливать.
Антор с головой ушел в пучину размышлений. Вынырнул он оттуда крайне недовольным.
— Не нравится мне все это. Тогда вашему менторезонатору — грош цена. Не можем же мы вечно оставаться в доме! А как только мы выйдем отсюда, мы предстанем перед ними голенькими, со всеми своими теперешними знаниями — нате, берите. Получается, мы пропали. Если только вы не сумеете снабдить портативными средствами каждого человека в Галактике.
— Да, но не так уж мы беспомощны, Антор. Эти люди из Второй Академии обладают специфическим чувством, которого у
— Есть, конечно, — быстро ответил Мунн. — Свет в глаза.
— Вот именно, — подтвердил Дарелл. — Сильный, хороший такой, слепящий свет.
— Ну и что из этого? — спросил Турбор.
— По-моему, аналогия ясна. У меня есть менторе-зонатор. Он создает искусственное электромагнитное поле, которое для человека из Второй Академии — все равно что для нас пучок ярких лучей. Только мое устройство по принципу действия больше напоминает калейдоскоп. Оно постоянно меняет направленность и силу поля — очень быстро, быстрее, чем может воспринять такие сдвиги воспринимающий орган в мозгу. Ну, представим себе это в виде мигающего луча — это, как правило, вызывает у нас головную боль. А теперь представьте себе, что сила света доведена до того, что он ослепляет, или, другими словами, настолько усилена мощь этого электромагнитного поля, — и это вызовет боль, непреодолимую боль. Но только у того, кто обладает определенной чувствительностью, и ни у кого другого.
— Правда? — оживленно поинтересовался Антор. — Вы уже пробовали?
— На ком? Конечно, никаких испытаний не было. Но все сработает, я уверен.
— А где у вас пульт управления полем, которое окружает ваш дом? Мне хотелось бы взглянуть.
— Вот пульт, — ответил Дарелл и достал из внутреннего кармана небольшой предмет.
Маленький, черный, снабженный рядами кнопок и рычажков цилиндр перешел в руки Антора.
Антор повертел его и сказал, пожав плечами:
— От того, что я на него смотрю, я понимаю не больше, чем до этого. Скажите, Дарелл, на какую кнопку не следует нажимать? Мне не хотелось бы случайно отключить поле, окружающее дом, понимаете?
— Вы не сможете этого сделать. Эта кнопка заблокирована.
И он указал на кнопку, которая была жестко зафиксирована.
— А это что за регулятор?
— С его помощью меняется частота импульсов. А с помощью вот этого — интенсивность. То самое, о чем я говорил.
— А можно? — спросил Антор, положив кончик пальца на регулятор интенсивности. Остальные сгрудились вокруг него.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Дарелл. — Нам ведь это нисколько не повредит.
Медленно — даже замедленно — Антор повернул регулятор в одну сторону, потом в другую. Турбор сжал зубы, Мунн быстро заморгал. Было впечатление, что они пытаются своим несовершенным «оборудованием» ощутить импульс, который в действительности ощутить не могли.
В конце концов Антор пожал плечами и вернул Дареллу пульт управления.
— Видимо, придется поверить вам на слово. Но, ей-богу, трудно поверить, что что-то действительно произошло в тот момент, когда я повернул регулятор.
— Разумеется, Пеллеас Антор, — сказал Дарелл с едва заметной иронией. — Я ведь вам дал фальшивый пульт. У меня есть другой.
Он сунул руку под куртку и отстегнул от ремня точно такой же цилиндр.
— Вот — видите? — сказал Дарелл и резко перевел регулятор интенсивности в крайнее положение.