Академия. Первая трилогия
Шрифт:
В маленькой уютной гостиной Байта наконец с облегчением сняла дорожный костюм и, тряхнув головой, распустила волосы. Села в кресло, положила ногу на ногу и принялась украдкой разглядывать фигуру хозяина. Он тоже с любопытством поглядывал на нее.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказала она с улыбкой, — и попытаюсь вам помочь. Возраст — двадцать четыре года, рост — пять футов четыре дюйма, вес — пятьдесят четыре килограмма, специальность — историк.
Байта
Но тут Фрэн склонился к самому ее уху и прошептал:
— Знаешь, если на то пошло, я уточню: вес пятьдесят шесть килограммов.
Он весело расхохотался, увидев, как она покраснела, и добавил вслух, повернувшись к остальной компании:
— Вес женщины можно безошибочно определить — стоит только внимательно разглядеть ее руки. Но это — если имеешь большой опыт, конечно. Выпьешь чего-нибудь, Бай?
— Наверное, но попозже, — ответила она и, взяв свекра под руку, вышла с ним из гостиной. Торан тем временем занялся новыми журналами на книжных полках.
Фрэн вернулся один и сообщил:
— Она спустится попозже.
Он тяжело опустился в большое кресло в углу и положил негнущуюся левую ногу на табуретку перед собой. Торан повернулся и посмотрел на отца. Тот сказал ласково:
— Ну вот ты и дома, мальчик мой. Я ужасно рад. Мне очень поправилась твоя жена. Умница. Не кисейная барышня.
— Я женился на ней, — просто ответил Торан.
— Я не о том, сынок, — слегка помрачнел отец. — Женитьба — не самый лучший способ устройства будущей жизни. За свою долгую жизнь я себе ни разу этого не позволил. И правильно сделал.
Ранду, до этого молча стоявший в противоположном углу комнаты, прервал его.
— Ну, Фрэнссарт, что ты сравниваешь? До той аварии, что стряслась шесть лег назад, ты нигде не задерживался настолько, чтобы мог позволить себе жениться. Да и потом, кто бы за тебя пошел?
Однорукий гигант рывком выпрямился и рявкнул:
— Любая, понял ты, зануда, любая!
Торан мягко возразил:
— Это не более чем юридическая формальность, папа. В этом есть определенные удобства.
— Для женщин, — буркнул Фрэн.
— Пусть так, — согласился Ранду, — но, в любом случае, это — личное дело мальчика. Женитьба — старая традиция в Академии.
— Подумаешь! Академия! Есть с кого брать пример!
Торан снова возразил:
— Моя жена из Академии.
Он прислушался, посмотрел по очереди на отца и дядю прислушался, посмотрел по очереди на отца и дядю и, приложив палец к губам, проговорил вполголоса:
— Тихо! Она идет.
После ужина разговор перешел на общие темы, но за ужином Фрэнссарт ударился в воспоминания о бурной молодости, в которых, естественно,
— Ты изучала историю, девочка? — с интересом спросил Ранду.
Байта кивнула.
— Да, но я была не очень дисциплинированной студенткой. Но кое-чему научилась, конечно.
— Ага, на стипендию натягивала, — съехидничал Торан.
— И что же ты изучала? — мягко поинтересовался Ранду.
— Что — все рассказать? Сейчас? — рассмеялась девушка.
Старик смущенно улыбнулся.
— Ну, ладно, ладно, не смейся над стариком. Скажи только, что ты думаешь по поводу нынешней ситуации в Галактике?
— Я думаю, — совершенно серьезно ответила Байта, — что надвигается Селдоновский кризис, причем такой, какой выходит за рамки Плана Селдона. Такое впечатление, что План просто проваливается.
(Фрэн в своем углу присвистнул и пробормотал себе под нос: «Ничего себе! Сказать такое о Селдоне!» Однако вслух он ничего не сказал.)
Ранду задумчиво посасывал трубку.
— Вот как! Почему ты так считаешь? Знаешь, когда я был помоложе, я был в Академии, и мне когда-то приходили в голову всякие трагические мысли. Но все-таки почему ты так думаешь?
— Хорошо, я скажу.
Байта задумалась, нахмурилась, закутала ноги поглубже в мех ковра, обхватила колени руками.
— Мне представляется, что весь смысл Плана Селдона состоял в создании лучшего мира, чем тот, которым была древняя Галактическая Империя. Тот мир начал распадаться три столетия назад, как раз в то время, когда Селдон основал Академию. Если верить истории, распад его был вызван триадой болезней — инерцией, деспотизмом и неравномерностью распределения материальных ценностей в Галактике.
Ранду медленно кивнул. Торан глядел на жену гордыми, сияющими глазами, а Фрэн в своем углу восхищенно прищелкнул языком и наполнил свой бокал.
Байта продолжала:
— Если все, что рассказывают о Селдоне — правда, получается, что он предвидел окончательное падение Империи с помощью законов психоистории. Ему удалось предсказать и то, что должно пройти тридцать тысячелетий неизбежного варварства, прежде чем будет создана новая Империя, в которой будет восстановлена цивилизация и культура человечества. Главной целью его жизни было создание условий, способных обеспечить ускорение возрождения.