Академия
Шрифт:
И ведь разбегаются, поганцы! Чуть не визжат от страха! Вий какой-то, а не человек. Поднимите мне…неважно что. Кыш все!
***
Разбудил меня стук в дверь. Вот люблю я после того как попитался прикорнуть минут на пятнадцать! Читал, что это положительно влияет на человеческий организм. Надо вообще спать несколько раз в день, ну и само собой — ночью. Человек — это всего лишь животное, на которое налип тонкий слой цивилизации. Организм человека приучен спать семь-восемь часов в сутки, ночью. Но это неправильно. В природе животное спит тогда, когда ему хочется. Обычно — после еды. То есть правильный сон разбит на отрезки в течение
Вставать не хотелось, но все-таки встал и потащился к двери — как был, по-пояс голым, в одних штанах и босиком. Домашних штанах, еще тех, что дал мне Велур. Своих-то не было! Жлоб Леграс меня почти не экипировал — дал только запасной комплект одежды, и все.
Ворвавшаяся в комнату Хельга даже и не обратила внимания, что я стою почти голым. Чуть не сбила по дороге, ворвалась. Сразу начала взахлеб что-то бормотать, чуть не повизгивая и жестикулируя, будто ветряная мельница машет крыльями. Я спросонок вообще не мог ничего понять — перед глазами только лицо девушки, ее губы, из которых выпархивают слова, и грудь. Да, почему-то и грудь! Торчит, да так соблазнительно!
Делаю шаг, хватаю. Хельгу правой рукой за левое плечо, левой за голову, и…впиваюсь своими губами в ее губы, прерывая словесный поток! Хельга замирает, как цыпленок, пойманный лисицей, вытаращивает глаза, вытянувшись, как струна, потом обмякает, и тяжело дыша закрывает свои темные глазенки. Ее дыхание чисто, губы сладки, я чувствую упругость девичьей груди, моя рука опускается на талию, ниже, сжимает ягодицу… Девушка тихонько стонет, ее язычок прогуливается по моим губам — я чувствую, какой он горячий и острый…
И тут вдруг вспоминаю тяжелый взгляд ректора, его руки, перевитые венами, и все мое желание испаряется, как утренний туман. Вот был туман, а солнце вышло, и…оп! Чистота и порядок. И только роса на листьях лугового подорожника.
Отстраняюсь, и как ни в чем не бывало отхожу к окну, натягивая на себя рубаху. Хельга так и стоит — глаза закрыты, грудь судорожно вздымается…сейчас хватай ее, бросай в постель, и…даже не трепыхнется. Нет, будет трепыхаться, но….потом! И в тему.
Только…как так сказано в одном старом веселом фильме? «Есть разные люди: одни Родину от врага защищают, другие жён своих педагогов за сиськи по институтам таскают. И те, и другие могут быть солдатами, только первые уже солдаты, а вторые — ещё нет». Вот замени «жен» на «дочерей» — и что изменится? Ни-че-го! Узнал я, куда деваются маги, которых отчисляют из Академии. В армию они идут. Где и служат пять лет, по мере своих убогих сил. Никаких тебе бонусов, никакой государственной службы, никакого диплома и лицензии на работу. Просто армейское мясо.
Неприятно, однако! То-то здешние курсанты так боятся того, что их отчислят. Дома их не похвалят, а карьеры теперь не сделаешь — будешь на солеварне папеньки считать мешки с белым порошком. Оно им надо? Да и выжить еще надо…в солдатах-то! Их же не офицерами ставят.
— Давай с самого начала — ровным, спокойным голосом прошу я, Хельга вздрагивает и «отмирает». Смотрит на меня непонимающим взглядом и постепенно приходит в себя:
— Это что такое было, курсант Син?! — говорит она строгим, как ей кажется — грозным голосом. А мне смешно — так она старается изобразить папашу, что просто смех один! Папаша даже хмыкнет — и то с двойным смыслом и поджилки могут затрястись. А эта синичка просто: Пи! Пи!
— Это был поцелуй — отвечаю я серьезно — Мне показалось, что тебе понравится. Понравилось?
— Ну…понравилось! — неуверенно отвечает Хельга — Только что бы это значило?
Вздыхаю, хмыкаю:
— Хмм…это значило, что я увидел красивую девицу, вызывающую желание, и мне очень захотелось ее поцеловать! Ибо губки ее как коралл, щечки, как спелый плод, грудь, как… В общем — я не удержался. Можно ли меня винить? Или виновата сама девушка, будучи такой прекрасной, стройной и желанной для любого мужчины?! Как можно удержаться и не поцеловать такую красоту?! Только преступник может этого не понимать! Преступник, для которого нет ничего святого — даже такой красоты!
И я демонстративно, со скорбным выражением лица показал на Хельгу. И получилось это у меня так, как у статуи Ленина. В городе Саратове, в котором я был в командировке, мне местные ребята рассказали, что раньше огромный статуйный Ленин стоял к площади спиной, а лицом к улице своего имени, и самое главное лицом к — обкому КПСС. И типа показывал: «Вон они где спрятались!». Народ смеялся. Статую развернули задом к обкому.
Не знаю…скорее всего просто байка, но я вспомнил ее и чуть не покатился со смеху — уж больно я сейчас был похож на этого каменного статУя! Рука дугой согнута, палец — указует прямиком во вздымающуюся девичью грудь.
Хельга слушала мой монолог опять же вытаращив глаза, и покраснев, как вареный рак. Потом потупила глазки и тихо спросила:
— Я правда красивая? Тебе нравлюсь?
— Конечно, красивая! Очень красивая!
А про себя добавил: «И опасная! Во-первых, стоит тебе присунуть, тут же будет знать вся Академия! Во-вторых, тебе бы другого папашу, не такого…бодрого. Я уж лучше попроще…мне и прыщавенькие сойдут»
— А то, что тебе нравлюсь, так и не сказал — грустно выдала как оказалось совсем не глупая Хельга, и тут же, вздохнув, добавила — Папку моего боишься? Ну вот что за жизнь?! Как очередной парень узнает, кто мой отец — все! У них как руки отсыхают! Ну что мне теперь, насиловать парней?! Так ведь не справлюсь! Вы чего все такие трусы?! Ууу…трусливые жабы!
И тут она выругалась. Да так, что у меня просто глаза на лоб полезли — откуда у домашней девицы такие знания?! Впрочем — с кем поведешься, от того и наберешься. Полна Академия всякого мажорского сброда!
— А ты чего вообще приходила? Хочешь что-то мне рассказать? — я сталкиваю Хельгу в глубокую глиняную лесовозную колею повествования, надеясь что скоро оттуда она не выберется, и не станет мне клевать мозг на тему трусливых парней и ее неудовлетворенного желания. Пусть займется любимым делом.
Есть! Бинго! Получилось!
— Да-а! — радостно восклицает Хельга — Говорят, что ты набросился на курсантку и попытался ее раздеть с помощью магии! Теперь все молоденькие девчонки боятся тебя, как огня! Ректор собирается вызвать тебя на беседу! Скажи, а ты правда пытался стянуть с нее трусики, и требовал, чтобы она тебя любила?
— Что?! Я, эту пигалицу?! — у меня даже дыхание перехватило — Да ты с ума сошла?! Да ей же…от горшка ее не видать! Она мне в пупок дышит!
— Половина девчонок тебя осуждает, говорят, что ты мерзкий, грязный, похотливый животный!