Академия
Шрифт:
Пока я размышлял, главный оценщик успел сплести несколько сканирующих конструктов, а его лицо из расслабленного изменилось на сосредоточенное. Неужели что-то нашел? Да нет, плетения не должны были ничего показать. Для активации нужно просто направить энергетический поток определенной мощности, а без него любая диагностика покажет лишь простую железяку.
Но Зимин продолжал играть на моих нервах. Видимо, не удовлетворившись результатами сканирования, он нахмурился и засунул баранку в одно из своих устройств, стоящих на соседнем столе. К сожалению, я так и не
Провозившись минут пять, он перешел к следующему непонятному устройству, а потом еще и еще. Так долго он не осматривал еще ни один предмет, что создавало дополнительное напряжение. Монотонный гул толпы поутих, а пацан, притащивший бублик, уже совсем извелся.
Лица его я не видел, потому что он стоял спиной ко мне. Но по нервным подергиваниям и сжатым кулакам было понятно, что внутри него сейчас бушуют эмоции. Всё-таки интересный парниша. Не только раздобыл где-то деньги, но и каким-то чудом нашёл редчайший артефакт. И ведь, судя по всему, совершенно случайно!
Наконец, Зимин закончил исследовать резонатор и протянул устройство мальчишке. Тот осторожно забрал железный бублик из рук оценщика и напряженно застыл, в ожидание вердикта.
— Я не смог определить предназначение этого предмета, но и назвать пустышкой твою вещь я не могу. Скорее всего, это составляющая какого-то серьезного механического устройства, или быть может даже артефакта, но как самостоятельная единица не несет в себе никаких свойств.
Отлично! Настроение улучшилось. Зимин не понял, как использовать резонатор, и его осталось только выкупить у пацана. Тот, кстати, понуро опустил плечи, услышав про бесполезность его находки.
— Однако, сделан он из довольно дорогих материалов, — продолжил оценщик свою речь. — Тритий, немного платины, и еще несколько металлов, идентифицировать которые я не смог. Так что его вполне вероятно купят артефакторы или алхимики, но точной цифры я не скажу. Думаю, не более пятидесяти золотых.
Вокруг послышались разочарованные вздохи толпы. Естественно, все ожидали увидеть какое-то чудо, не зря же Зимин потратил столько времени, а по итогу даже до третьего места ещё ой как далеко. Но вот пацан, услышав про полсотни желтых монеток, заметно повеселел и широко расправил плечи. Судя по всему, ему было достаточно не уйти в минус, заоблачными надеждами он не грезил.
Забрав баранку, пацан не стал возвращаться в строй к остальным конкурсантам, а исчез в толпе, видимо, не желая дожидаться окончания состязания. Вот черт!
Я тут же развернулся к выходу из толпы, расталкивая людей локтями, которые будто специально не желали меня пропускать. На матерные возгласы, доносящиеся мне вслед, я не обращал никакого внимания — не хватало еще упустить мальчишку.
Наконец, вырвавшись из кольца людей, я огляделся и увидел сорванца, уже сворачивающего в один из торговых рядов. Тот не бежал, но двигался довольно быстро, явно куда-то спеша.
Не стал щелкать клювом и таким же быстрым шагом направился вслед за ним, медленно, но верно сокращая расстояние. Догнать мальчишку получилось уже на самом выходе с площади, на одном из последних торговых рядов. Людей тут было всего ничего, лишь пара случайных зевак. Видимо, все остальные сейчас наблюдали за состязанием.
— Парень, постой, — окрикнул я сорванца, когда между нами осталось метров десять.
Мальчишка развернулся и настороженно уставился на мою маску.
— Че надо? — с наездом спросил он. Дитя улиц, эту породу ни с чем не спутаешь.
— Всё нормально, — поднял руки в примиряющем жесте. — Просто хотел купить у тебя ту штуку, что ты откопал среди местных гор мусора.
— Не продается, — отрезал парень и развернулся, собираясь уходить.
Да, немного воспитания ему всё-таки не помешало бы. Схватил сорванца за плечо и развернул к себе.
— Почему не продается?
— Не важно, — парень недовольно дернул плечом. — Отпусти меня.
— Поговорим и отпущу, — отрицательно покачал я головой. — Я заплачу столько, сколько сказал оценщик. Пятьдесят золотых.
— Нет.
— Шестьдесят?
Думаю, даже лишние десять золотых — гигантские деньги для мальчишки. И появившийся блеск в глазах лишь подтверждал мое предположение.
— Нет, — тем не менее ответил пацан. Хочет еще больше?
— Семьдесят, — твердым голосом сказал я. — И это последняя цена, больше не дам.
Блеск в глазах сорванца загорелся еще сильнее, однако вместе с этим появилась и какая-то безысходность.
— Я всё равно не могу продать, — устало ответил парень. — Эта вещь не принадлежит мне, как бы странно это ни звучало.
— И что? — не собирался я отступать. — все слышали, что главный оценщик сказал про пятьдесят золотых. Владельцу скажешь, что за столько и продал, а разницу заберешь себе.
— Ага, — сорванец невесело усмехнулся. — Только есть одно но. Владелец прекрасно чувствует ложь. А если говорить точнее, то всегда.
— Это как? — удивился я.
— Просто, — парниша пожал плечами. — Как одаренным стал, так обмануть его стало невозможно. Барон его зовут. Может слышал?
Я отрицательно помотал головой и задумался. Конечно, существуют плетения, отделяющие правду от лжи, однако будто бы сейчас речь идет про самую настоящую эмпатию. Такая особенность действительно присуща некоторым расам, но люди к этому списку не относятся. Или дело опять в аспектах?
— А как так получилось, что этот бублик не твой? — молчание несколько затянулось, и я задал первый пришедший в голову вопрос, не особо ожидая ответа. Но мальчишка неожиданно начал говорить.
— Меня Ник зовут. Кликуха — счастливчик, — с нотками превосходства в голосе сказал парень. Смекаешь?
— Не совсем.
— Везет мне часто, поэтому и прозвали так. Барон решил попробовать на этом заработать и отправил сюда. Если бы не выгорело — я бы крупно встрял.
В каждом слове сорванца звучала неприкрытая гордость. Счастливчик значит. Снова аспект или дело в чем-то другом? Он ведь, скорее всего, даже не одаренный.