Академия
Шрифт:
— Правда, — после заминки ответил Натаниэль, закрывая глаза.
Он не соврал.
Но причинил не меньше боли.
Я нашла в себе силу для улыбки и покинула комнату.
В тот вечер я много плакала. Верно говорят: дашь волю слезам один раз, потом не остановишь. Будто из бочки выдернули пробку.
— Ну что, ваше величество, решила? — насмешливый голос Ворона заставил вздрогнуть. Я все еще не могла расслабиться во дворце, когда ходила по пустынным коридорам.
— Решила что? — уточнила я, продолжая путь.
— По поводу требования Совета.
— Откуда ты обо всем узнаешь? — поморщилась я.
— О, ваше величество, это крайне занимательная
— У меня нет титула, позволяющего называть меня «величеством», — отбрила его я.
— Пока что, — ответил Бастиан. — Так вот, ты знаешь, что мою кандидатуру поддержало несколько членов Совета. Едва ли не пришли ко мне, сообщив, что я обязан захомутать тебя в свои сети…
— Твою кандидатуру, значит, — я нахмурилась.
— Вот и я им сообщил, что Евалия Од Сандрайн Лакрес давно пала от моего обаяния, — протянул Ворон. Как мне показалось, немного нервно.
— Ты Евалию Од Сандрайн Лакрес ни с кем другим не перепутал?
— Разве можно, ваше величество? — он продолжал издеваться.
— Ворон, чего ты хочешь? — устало спросила я. Голова и без этих типичных бастиановских словесных загадок шла кругом.
— Хотел спросить, как ты, — выдохнул он. — Говорят, ты уже которую ночь не спишь. Я понимаю, что положение зыбкое, что мы только выводим свои войска с завоеванных земель, что впереди еще уйма работы, но если ты будешь себя загонять, то никаких сил не хватит.
— Я справлюсь, — ответила я, слабо улыбнувшись. Я почти физически ощущала тяжесть мешков под глазами.
— Тебе завтра давать ответ по поводу кандидатуры супруга, — напряженно выдал Ворон, и я наконец поняла, о чем он хотел поговорить. За последние сутки со мной многие хотели это обсудить. Приходили письма от претендентов из того самого первого списка, от представителей других семейств. Все хотели «пропихнуть» своего сына к возможной будущей королеве.
— Так, — сухо кивнула я.
— Ты определилась?
— Нет.
— Даже идей нет?
— Нет.
— Ева… — Ворон выдохнул. — Мне неловко об этом говорить, но…
— Хочешь порекомендовать свою кандидатуру? — раздраженно уточнила. И он туда же.
— Не совсем, — Ворон поморщился. — Я просто хотел отметить, что я был бы рад составить тебе…
— Прости, пожалуйста, но ты прав. Я устала, и мне срочно надо отдохнуть, — ответила я, разворачиваясь на каблуках в противоположную сторону — к покоям.
Я так и не смогла заснуть. Металась по комнате из угла в угол: думала, думала, думала. Обо всем и ни о чем конкретно.
— Ваше высочество, вам письма, — в комнату вошла Диш, неся на подносе стопку конвертов.
— От кого? — спросила я, готовая к тому, что письма от родителей новых претендентов на руку и сердце, кто захочет сесть на трон.
— По одному на братьев Ленобль, — чему-то хихикнула Диш, но потом уже более озадаченно взяла в руки еще один конверт. — А этот доставил посыльный из города. Оно не подписано.
— Спасибо, Диш, — кивнула я, принимая конверты. — На сегодня ты свободна.
— Спасибо, ваше высочество, — девушка поклонилась и направилась к двери. Замерла у самого проема и произнесла: — Может, нехорошо так говорить, но я рада, что все произошло так, как произошло. Почти все во дворце рады.
— Благодарю, — сухо ответила я, чувствуя, как к горлу вновь подкатывает комок.
Была ли рада я? Нет. Чувствовала ли вкус победы? Снова нет. Лишь горький привкус поражения. В моем привычном спокойном мирке не так давно разрушили последний оплот надежды и веры в безоблачное будущее. И мне только предстояло по новой возводить замки спокойствия и гармонии.
Первым я решила прочитать безымянное письмо, а братьев оставить напоследок. Только потом до меня дошло, насколько это было правильное решение.
Острый, чуть угловатый незнакомый почерк:
Здравствуй, дорогая Евалия!
Скорее всего, ты меня ненавидишь. И ты в своем праве. Кто-то из нас двоих был должен запустить колесо судьбы, и я решила сделать тебе подарок — пророчество. И кто бы мог подумать, что именно эти отчасти лживые слова незнакомой гадалки помогут тебе совершить самый важный шаг в твоей жизни — шаг навстречу судьбе. И поверь, он был бы куда более болезненным, не разрушь я твой мир заранее. Терять людей, которые искренне верили в то, что любят тебя, куда как сложнее, чем тех, кто заранее отказался, доверившись чужим словам.
Я не хочу, чтобы ты себя в чем-то винила. Ведь чему быть, того не миновать. А что миновать, увы, не простить. Но искренне желаю тебе задаться несколькими вопросами.
Чего стоила их любовь, если они так просто от нее отказались?
И второй вопрос: а действительно ли ты жалеешь о том, что спасла многих от неминуемой гибели, пожертвовав лишь маленькой толикой тех, кто был готов положить жизнь не за тебя, а за веру в тебя?
И вот тебе мое последнее пророчество: ты сделаешь правильный выбор. Только не бойся совершать шаги, тебя не всегда будут подталкивать.
Я всегда буду на твоей стороне,
Я отложила письмо, чувствуя, как внутри меня зарождается буря. Эта ведьма благоразумно не стала показываться передо мной, передала письмо с посыльным. Смысл всего написанного доходил медленно. Заменяя бушующий в душе ураган на задумчивую гавань.
Отложив это письмо в сторону, я взялась за второе. Ну же, добейте меня…
Почерк Ворона оказался мелким, округлым, но аккуратным:
Ева!
Иногда мне очень сложно говорить честные вещи. Мне кажется, что многие чувства словами почти невозможно передать.
Вот, к примеру, фраза «Я люблю тебя» — всего три слова. Способны ли они передать и безграничное уважение, и непомерную привязанность, и легкую грусть? А вдруг у других «Я люблю тебя» совсем другое? Вдруг они чувствуют совершенно иначе — глубже, ярче, сочнее?
Поэтому мне сложно говорить, хотя писать (я вот прямо сейчас понял!) еще более по-дурацки. Мне остается только надеяться на то, что слуга случайно потеряет письмо по пути.
Но…
Что я хочу сказать…
Ева, я испытываю к тебе глубокие чувства. По-настоящему глубокие. Я не знаю, как это называется у простых смертных, но, наверное, пресловутой любовью. И я говорю это не потому, что совсем скоро тебе придется взять бразды правления королевством в свои руки, а я хочу быть рядом с тобой… Нет, я, конечно, хочу, но не только потому, что желаю стоять во главе королевства, но и из-за чувств к тебе. И если вдруг твое сердце и правда не занято, я был бы рад пообещать тебе быть хорошим королем и супругом.
Но…
Мне сложно это признавать, но…
Я был бы лучшим королем, но есть люди, способные стать тебе лучшим мужем.
Умоляю, никогда не напоминай мне об этом письме,
Письмо от Ворона я перечитала несколько раз, прежде чем до меня дошел общий смысл. А когда дошел, я решила не тянуть и взялась за третье письмо, от Натаниэля. Мысленно уже готовясь к тому, что окончательно погружусь в пучины смятения.
Быстро забегала взглядом по строчкам.
Перечитала.
Еще раз.
И еще.
Отложив письмо в сторону, глянула на дверь.
«Мне определенно надо подышать свежим воздухом», — промелькнула шальная мысль.
Уже через несколько минут я подходила к лекарской рекреации, то и дело переходя на бег и опять на шаг.