Акция прикрытия
Шрифт:
«Метров триста, – прикинул Карпенко. – Семь человек. Если бы два автомата... Или подпустить ближе и попробовать?» Он не знал, что преследователей восемь и восьмой находится у него за спиной.
Неугомонный Гетгаз двинулся в погоню раньше всех. Как гончий пес он обнюхивал плотный, слежавшийся за ночь и зализанный ветром песок, интуитивно чувствуя, что добыча скрывается где-то поблизости. В нескольких местах корка песка была провалена, через десяток метров отыскалась еще пара незапорошенных углублений. Следы вели за вершину ближайшего бархана. Гетгаз оглянулся. Сотоварищи отряхивали одежду, кое-кто совершал песком омовение, готовясь выполнить намаз,
Гетгаз не стал ждать. Компенсировать малый рост и отсутствие уголовного прошлого можно только смелостью и решительностью. Отведя затвор автомата, он быстро двинулся в обход, нашел удобную маскирующую складку, ящерицей скользнул в нее... Карабкался, полз, скользил по жесткому песку, который набился за пазуху ив рукава, насыпался в уши, запорашивал глаза... Но в конце концов усердие было вознаграждено: впереди, совсем рядом, он учуял добычу. Окажется ли она ему по зубам, Гетгаз не задумывался. Он чувствовал себя воином ислама, могучим и непобедимым. Камуфляжный комбез, зеленая повязка на лбу, даже родной чеченский автомат «борз» – лучший в мире, что значит по сравнению с этим небольшой рост? И кто осмелится противостоять ему? Старики говорят, что каждый воин Шамиля стоил пятерых русских солдат. А здесь всего двое неверных! Он даже не станет стрелять, а возьмет их в плен, пусть удивится грубый здоровяк Бадыр! И ребятам дополнительное развлечение – можно располосовать их на ремни, можно живьем закопать в песок, можно содрать кожу...
Стараясь не производить шума, Гетгаз прополз последние метры. Гребень бархана напоминал тупое лезвие огромного топора. По миллиметру он приподнимал голову, словно огромная ящерица, готовая слизнуть неосторожную птичку. Птичка действительно была поблизости, даже не одна – стайка обычных российских воробьев, которые никоим образом не сумели бы оказаться в настоящей пустыне. Когда напряженное лицо с широко открытыми глазами показалось над кромкой песка рядом с ними, воробьи всполошенно взлетели, шум слабеньких крыльев и возмущенное чириканье привлекли внимание Королева, он обернулся. Их глаза встретились. На миг оба оцепенели.
– Надо уходить, Саша! – поворачиваясь, сказал не подозревающий об опасности Карпенко.
Гетгаз вскочил на ноги, вскидывая автомат. Слова, которые должны были заставить русаков поднять руки и лечь на песок, вылетели из головы. К тому же он вдруг вспомнил, что эти двое легко уложили трех «волков ислама». Поэтому первоначальный замысел взять Их живьем уступил место желанию как можно скорей закрыть глаза обоим. Ствол был направлен в грудь молодого, но мышцы рук уже приготовились, удерживая взведенное оружие, перенести огонь на вторую цель. Палец привычно вдавил спуск.
Боевая пружина, распрямляясь, бросила вперед сорвавшийся со взвода затвор. Но набившиеся в пазы песчинки затормозили его движение и остановили на середине пути. Гетгаз лихорадочно рванул ручку заряжания, повторно нажал спусковой крючок. И вновь выстрелов не последовало. «Борз» явно не дотягивал до «Калашникова», который может вести бесперебойный огонь, даже месяц пролежав в песке.
Прыгнувший на противника Королев держал «АКМ» стволом вперед, будто собирался колоть штыком, но штыка не было, и он резко ударил прикладом снизу вверх, угодив острым углом, где твердое дерево сходится с овальной стальной пластиной, Гетгазу под челюсть. Раздался хруст, будто лопнула под молотком деревянная доска, голова «гвардейца» мотнулась, словно шея была резиновой, и когда он шлепнулся на песок,
– Лихо, молодец! – Отстегнув снаряженный пистолетными патронами магазин «борза», Карпенко сунул его в карман. – Теперь ходу!
Они огромными прыжками понеслись вниз, проламывая поверхностный слой слежавшегося песка и оставляя на гладком склоне отчетливые, видимые издалека следы. Прежде чем преследователи выберутся на господствующую высоту, позволяющую вести прямой прицельный огонь, следовало успеть укрыться за очередным барханом. И они почти успели. Когда сзади затрещали автоматные очереди, гулким эхом отдающиеся в складках песчаного рельефа, до спасительного поворота оставалось не более десяти метров. Свиста пуль слышно не было, что свидетельствовало о неправильном прицеле: в пустыне, где нет привычных ориентиров, очень трудно определить расстояние и выбрать точку наводки. Королев первым свернул за подошву бархана и вопросительно оглянулся на старшего товарища. Оба тяжело дышали.
– Давай наверх! – скомандовал Карпенко. – Они не ожидают встречи, надо сбить им настроение...
По осыпающемуся песку – где бегом, где на четвереньках, где ползком – отставной генерал и его спутник устремились к вершине.
– Дай автомат, – задыхаясь, сказал Карпенко, тщетно пытаясь привести дыхание в норму. Ствол подрагивал, дергались мушка и целик, прыгали маленькие человеческие фигурки. «Волки ислама» бежали с пугающим воем, оставляя за собой глубоко взрыхленный песок, словно здесь проскакал табун лошадей.
Поставив переводчик на одиночный огонь, Карпенко упер магазин в песок, несколько секунд выбирая цель. На правом фланге наступающей цепи фигурки сдвоились, вдвое увеличивая шансы на удачный выстрел и привлекая внимание снайпера или пулеметчика. Автомат генерала быстро развернулся туда.
Бах!
Преследователи залегли, но Карпенко показалось, что один из них повалился менее плавно, чем остальные, да и интуиция опытного стрелка подсказала, что он не промахнулся.
Тут же по кромке песка защелкали ответные пули. Плотность огня не позволяла поднять голову, а тем более прицелиться.
– Побежали? – спросил Королев. Он уже почти отдышался и был готов к активным действиям.
– Зачем?.. Лежи, отдыхай. Это марафон долгий... Стрельба ослабела. Расстреляв магазины, бандиты перезаряжали оружие.
Карпенко вновь повел стволом. Одному «гвардейцу» пришлось приподняться на коленях, и попасть в него было легче, чем в лежащих. Выстрел, и тот вновь растянулся на песке.
Теперь автоматы преследователей будто взбесились. Длинные и короткие очереди секли гребень бархана, поднимая песчаную бурю.
– Пошли! – Карпенко скатился на несколько метров вниз, потом встал на ноги. Спутник последовал его примеру. Экономя силы, они спустились вниз, прошли по небольшому каньону, вошли в расщелину. Стрельба за спиной подсказывала, что «гвардейцы» пока не решаются двинуться вперед. Но пальба вслепую такая же недопустимая глупость, как и сдваивание во время атаки, это азы военного дела, им учат в курсе подготовки молодого бойца. К счастью, «волки ислама» оказались самоучками.
Беглецы обошли один бархан, второй, поднялись на третий. Карпенко шел впереди, внимательно глядя под ноги. Иногда на растрепанном ветром песке ему попадались смазанные следы: будто кто-то протащил отрезок толстого шланга. Но те, кто их оставлял, почему-то не встречались, хотя нельзя сказать, что это вызывало у генерала досаду.