Акелдама - кровавое поле битвы. Книга 3. Часть 2

Вихрева Елена

Девушка горько рассмеялась — фальшивые или нет те воспоминания, это уже не имело значения. Она пыталась убить его, он — ее уничтожить, и это уже не забудется. Он не простит ей ее недоверие, а она больше нес может доверять ему. Она абсолютно четко сознавала, что будет бояться того, что он снова может предпринять попытку подчинить ее волю, уничтожить личность… Да, страх и недоверие встанут между ними в любом случае.

Короткий всхлип сорвался с ее губ. Этот мир был слишком жесток: он подарил ей миг счастья, а затем погрузил в полный боли ад. Она была больше не в состоянии выносить удары жестокой судьбы. Слезы потоком заструились по ее лицу. Да, она видела только один выход: она должна была вернуться домой. Но прежде чем вернуться, она все же должна была знать точно кто и зачем изменил ее память.

Анита

подняла голову и встретилась с полными тревоги синими глазами Исао.

— Шерити, — выдохнул мужчина, стремительно присел рядом с девушкой и обнял ее. Она плакала. Боги! Он бы отдал все на свете, лишь бы она никогда не плакала, лишь бы она была счастлива.

Анита прильнула к Исао, ощущая невероятный покой и защищенность в кольце его сильных рук. Одним своим присутствием он действовал на нее успокаивающе.

— Исао… — она закусила губы, борясь с подступающими рыданиями.

— Шшш. Все хорошо, — он сильнее прижал ее к себе и легонько коснулся губами ее волос. — Не плачь, шерити. Прошу тебя, не плачь.

Некоторое время он просто обнимал ее, чувствуя как она потихоньку расслабляетсяв его объятьях, а затем осторожно приподнял одной рукой ее лицо и стер слезы со щек, отчаянно вглядываясь в алые провалы ее глаз.

— Что же с тобой произошло, Анита? — тихонько шепнул он.

Девушка вздрогнула, закрыла глаза и попыталась отвернуться, однако он ее мягко, но властно удержал.

— Ты стала еще красивее, — он убрал с ее лица прядь волос и позволил восхищению отразиться в его взгляде.

— Я не хотела этого, — вырвалось у нее.

— Некоторые вещи происходят, хотим мы этого или нет, — мужчина едва заметно улыбнулся. — Я полюбил тебя, шерити. Полюбил еще до того, как встретил. И любою до сих пор.

— Исао, не надо, — хриплым стоном сорвалось с ее губ.

— Не буду, — пообещал он и осторожно поцеловал кончики ее ледяных пальцев. — Я просто хотел, чтобы ты это знала, — на мгновение он замолчал, а затем сверкнул синим пламенем в глазах и игриво продолжил: — Ну как, шерити, откроешь мне доступ к твоей памяти?

Анита от неожиданной смены темы и легкости его тона удивленно моргнула.

Мужчина улыбнулся ей немного лукаво, завладел ее рукой, коснулся губами ладони и шепнул:

— Мне нужно твое позволение на полный доступ к памяти.

— Исао, — ахнула она.

— Иначе ничего не выйдет, — он смотрел на ее губы, предвкушая поцелуй. И пусть этот поцелуй для нее будет вынужденним, но для него он невероятно желанный.

Девушка колебалась недолго — в ее прошлом были моменты, которые она не хотела бы ему показывать, но ради того, чтобы понять, кто так жестоко посмеялся над ней, изменив ее память, она готова была рискнуть открыть ему все. К тому же, уже совсем скоро она вернется домой, так что причин что-либо скрывать у нее не было.

— Хорошо, — она согласно кивнула.

— Я буду осторожен, — пообещал мужчина, склоняясь к ней.

Она застыла, и тогда он шепнул:

— Расслабься, шерити, — его глаза сияли синим огнем, влекли и завораживали. — Я не причиню тебе боли.

Его пальцы прошлись по ее спине в неожиданной ласке, и она удивленно распахнула глаза. Он улыбнулся и легонько коснулся губами ее губ в намеке на поцелуй.

"Расслабься. Доверься мне. Это всего лишь поцелуй", — его ментальный голос кользнул по ее телу, вызывая дрожь, засталяя расслабиться.

— Да, вот так, шерити, — тихий шепот, и его губы накрывают ее, а он сам легко ныряет в ее воспоминания…

Исао не смог удержаться и заглянул далеко в память Аниты. Он видел ее ребенком — беззаботным и счастливым, но уже тогда она была сильной и справедливой. Он видел, как она не давала мальчишкам мучать животных, как заступалась за слабых. Он видел ее обучающуюся боевым искусствам, видел ее железную волю, когда она, сцепив зубы, преодолевала себя, становясь сильнее и искуснее. Он видел ее легкую, мечтательную улыбку. Она была красивой, невероятно красивой и совершенно юной, когда поступила учиться в аналог их военной академии. Сильная, настойчивая, волевая, она училась, доказывая постоянно, что ничем не уступает ребятам, которые учились вместе с ней. Мужчина с удивлением увидел, что

никто из них не проявлял к ней интереса как к девушке. Это было очень странно. Он понял, что она была влюблена, в одного из тех, с кем училась, но так и не рискнула сказать этого ему. А тот парень просто считал ее другом. Она даже помогла ему заполучить другую девушку. Она отступила, загнала свою любовь внутрь, тихо пережидая боль и продолжая улыбаться. Никто так ничего и не понял. А потом… потом было распределение, бой и… она потеряла того, кого продолжала тихо любить. А дальше она просто жила, стараясь стать еще лучшее, страясь больше никого не потерять. Но жизнь воина такова, что смерть ходит рядом. И Воздушный Властелин увидел и другие ее потери… болезненные, такие невероятно болезненные. А потом она вдруг полюбила. Сергей. Он был красивым и обходительным, но почему-то сразу не понравился Исао: в нем было что-то искусственное, наигранное. Он пытался изменять Аниту, подгонять ее под свои понятия, старался загнать в те рамки, которые определил ей. Мужчина мысленно застонал — он понял, кто мог глубоко ранить шерити, ранить настолько глубоко, что она перестала считать себя привлекательной. И да, так действительно произошло. Исао услышал все то, что высказал ей этот Сергей, увидел как это больно ударило по Аните, увидел как долго и тяжело она переживала, слишком долго… но так и не смогла больше поверить в себя, осознать, что она красива. У Воздушного Властелина появилось отчаянное желание найти ту пародию на мужчину и заставить его сполна заплатить за боль, которую он причинил ей, заплатить кровью.

Мужчина ощутил, как в его объятьях девушка беспокойно пошевелилась, мысленно ругнулся, что настолько увлекся ее воспоминаниями, углубил поцелуй и ускорил поиски следов чужого вмешательства в ее память. Теперь он только бегло просматривал ее воспоминания, стараясь не углубляться в события. Единстенным эпизодом, который он досконально ее посмотрел, была ее помолвка с Рэмом. Исао облегченно выдохнул — друг не поймал ее ловушку традиции: на эту помолвку Анита пошла абсолютно добровольно. А дальше… он не хотел видеть слишком личные воспоминания, поэтому просто принялся искать что-то, что могло стать отправной точкой для изменений. Он досконально изучил ту часть ее воспоминаний, в которых Рэм вел себя с ней совершенно не так, как раньше. Это было странно, невероятно странно, но похоже, ее воспоминания оказались настоящими. Мужчина мрачнел с каждой секундой — он не мог поверить, что его друг способен на подобную жестокость. Но когда Исао увидел его попытку поработить ее, уничтожить ее личность, после ее отказа остаться с ним, то пришел в ярость. Он не понимал, что произошло с Рэмом, совершенно не понимал. У него могло быть только одно объяснение действий друга… Однако он не понимал, как настолько сильный менталист мог попасть под чужое влияние и почему не боролся с ним. Все это было более, чем странным. Воздушный Властелин настолько погрузился в размышления, что не заметил еще одной странности: нигде в личности Аниты он не наткнулся на ее нефа. Несмотря на излишнее любопытство, Рунихера его не остановил.

Но вдруг что-то изменилось… Исао почувствовал, как губы девушки дрогнули, уступая, едва ощутимо отвечая на его поцелуй, и чуть не потерял голову. Он рывком вынырнул из ее личности, но прекратить поцелуй был не в силах. Он целовал ее и целовал, мягко и нежно, осторожно и бережно, потихоньку увеличивая напор, добавляя в поцелуй каплю за каплей страсть…

— Это уже переходит все границы, Тень, — рычащий голос Леля обрушился на Воздушного Властелина подобно ледяному водопаду.

Мужчина невероятным усилие воли заставил себя оторваться от губ Аниты и прижал ее к себе, отчаянно пытаясь одновременно совладать с собственным телом и дыханием.

"Спасибо, что остановил", — даже его ментальный голос был хрипловат, а о том, чтобы сказать сейчас что-то вслух не могло идти и речи: мужчина был уверен, что не сможет вымолвить ни слова.

— Вот оно как, — усмехнулся Лель и кивнул: — На здоровье.

Император же яростно сверкал полностью изумрудными глазами и просто молчал — он явно вел борьбу сам с собой, не желая прининять нубит боль, нападая на ее друга, который позволил себе намного больше, чем просто друг.