Акелдама - кровавое поле битвы. Книга 3. Часть 2
Шрифт:
Скорость и сила, звон и свист клинков… танец, исполненный грации и красоты — отточенные движения опытных воинов складываются в особый узор, опасный и невероятно изящный. Да, это он, древний танец смерти, где победивший получает все, а проигравший может и не понять, что проиграл…
Дей стиснул зубы, а потом усмехнулся — хранитель действительно стал лучше, много лучше: и сильнее, и быстрее, и опытнее. Но все же он по-прежнему уступал ему, пусть совсем немного, но уступал. Избалованный мальчишка наконец-то превратился в настоящего воина — сильного и уверенного. Оставалось выяснить совсем немного, но для этого ему
Дей еще ускорился и нанес каскад молниеносных ударов своему противнику, заставляя того уйти в глухую защиту и шаг за шагом отступать. Одновременно с обычной атакой, мужчина принялся хлестать хранителя ментально: то причиняя боль, то вызывая в его памяти старые воспоминания, а то просто отпуская ядовитые фразы по поводу его никчемности.
Эребус держался долго — он стискивал зубы и игнорировал боль, как от ментальных ударов, так и от ран, нанесенных клинками старого врага. И пусть все раны были поверхностными, но вместе с кровью он стремительно начал терять силы. Он понимал, что ему не выиграть, но и сдаваться был не намерен. А каждая насмешка, каждое "ты ее не стоишь", все сильнее выводили его из себя, как и неизменная улыбка и небрежность, с которыми Дей отбивал все его попытки контратаковать. Но вот… вот он совершил ошибку… и хранитель рванулся вперед… ненависть требовала крови, крови мучителя, крови врага, и не просто крови, а смерти…
Клинок Эребуса скользнул по груди Дея, рассекая броню, оставляя кровоточащую рану, достаточно глубокую и болезненную, чтобы с губ врага исчезла улыбка, а сам он рухнул на одно колено… Вот он шанс — один удар и все будет кончено — он отомстит за все… Клинки со свистом несутся к незащищенному горлу ненавистного врага… еще один миг, и он будет мертв…
Дей решил все же рискнуть и проверить свое сумасшедшее предположение, он слишком любил сестру, чтобы просто так отбросить его. Мужчина позволил хранителю достать себя, вот только клинок того вошел глубже, много глубже, чем он рассчитывал. Эребус оказался лучше, чем он предполагал… и теперь на кону стояла его жизнь… Дей был не в состоянии ни уклониться, ни отбить стремительный удар клинков, направленных ему прямо в горло. Если он ошибся, то заплатит за это собственной жизнью…
Эребус чувствовал невероятную смесь эмоций: ярость, ненависть, радость близкой победы, облегчение — он наконец-то сможет отомстить… Ангелика… Ее образ обрушился на него подобно водопаду ледяной воды. Он обещал ей не мстить, обещал, что ничего не сделает ее брату… стон отчаяния сорвался с его губ — нет, он более не причинит ей боли, он не тронет ее брата… Хранитель остановил клинки у самой кожи ненавистного врага и застыл напряженной статуей, тяжело дыша.
Дей пораженно смотрел в полные ярости и борьбы глаза Эребуса: тот ненавидел его каждой клеточной своего тела, но не воспользовался возможностью покончить с ним раз и навсегда. Это было удивительно, невероятно, неправильно для того самолюбивого негодяя, каким всегда был этот хранитель. И только одно могло быть объяснением такого поведения Эребуса — он действительно любил Ангелику, любил настолько, что сумел пойти против себя, против своих желаний, против своих стремлений, искусно усиленных ментальным воздействием Дея.
— Ты таки любишь ее, — Дей медленно поднялся на ноги.
— Люблю, — короткий кивок, и Эребус заставляет
— Не верю! — яростный рык.
— Твое право, — Эребусу удалось взять себя в руки.
— Тогда какого фомора ты бросил ее после того, как затащил в постель?!
— Я не бросал, — хриплое.
— А как это называлось?! Ты даже не помнил, с кем провел ту ночь! А ты говоришь, любовь. Ты слишком эгоистичен и не умеешь любить!
Каждое слово Дея хлестало хранителя наотмашь, причиняя боль, терзая сердце.
— Я не помнил потому, что Лика стерла мне память! — помимо воли вырвалось у него признание.
— Что? — потрясенное. — Что ты сказал?
— Ничего… — Эребус отвернулся и резко выдохнул — до него медленно доходили, что он проболтался под ментальным принуждением Дея, да и вся ситуация явно была разыграна.
— Она стерла тебе память?
— Это не имеет значения…
— Да или нет?!
Сильнейшее ментальное принуждение давило на хранителя, но он только стиснул зубы, но не проронил ни слова. Дей был слишком жестоким, а Эребус не мог рисковать любимой.
— Это полная чушь, парень, — рыкнул мужчина. — Я никогда не наврежу сестренке.
— Убирайся из моей головы! — напряженный шепот, и Эребусу таки удается отбить ментальную атаку Дея.
— Ты действительно стал намного сильнее, — задумчивое.
Странная улыбка скользнула по губам мужчины, и он прекратил все ментальные атаки на хранителя.
— Мелкая таки стерла тебе память, — тихонько рассмеялся Дей. — Неужели она еще умудрилась тебя соблазнить?
Эребус отвел взгляд и сглотнул — его воспоминания были еще слишком свежи и волнительны, настолько волнительны, что его мгновенно бросило в жар.
— Соблазнила значит…
Дей покачал головой и поморщился — он обрушил все кары ада на ни в чем не повинного человека. Он считал, что мстит за сестру, за ее разбитое сердце, а на деле…
— В тот первый раз я был не прав, — невероятно серьезно произнес он. — А вот второй ты заслужил.
Эребус кривовато усмехнулся, но промолчал. Он не хотел вспоминать того, что с ним сотворил его старый враг, поймав второй раз — те воспоминания до сих пор были слишком болезненными… кровь, боль, выворачивающая наизнанку боль, заставляющая молить богов о смерти, как избавлении от мучений, а затем безумие… Усилием воли хранитель подавил свои воспоминания и тут же встретился с задумчивым взглядом ярких глаз Дея.
— Я чувствую, как ты жаждешь моей крови, жаждешь убить меня, — произнес тот, — и не понимаю, почему ты сдерживаешься. Какова причина?
— Ангелика, — тихий выдох. — Она единственная причина, по которой ты все еще жив. Только то, что ты ее брат, и она любит тебя, сохранило тебе сегодня жизнь, хоть и подставился ты и специально.
— Понял таки…
— Я прекрасно сознаю, что ты сильнее.
— Именно потому ты и не искал личной встречи со мной, — чуть насмешливое.
— Ты не прав, — Эребус прямо встретил скептичный взгляд своего бывшего врага. — Первое время я искал встречи с тобой. Искал настойчиво. Я скатывался в безумие все сильнее и сильнее и хотел это прекратить. Я знал, что ты ни на что не посмотришь и убьешь меня. А потом я каким-то образом нашел этот мир, мир Ангелики, и тогда все изменилось.