Акселератор жизни. Слой первый

Соколов Сергей Александрович

— Петя, друг ты мой сердечный, — подала голос Елена, закончив писать, постукивая верхней частью ручки по столику. — У меня только один вопрос… Что я вообще делаю на вашем собрании?

— А чего ты вообще сама пишешь в рабочей тетради, если на это есть зубрилы из «Истины»? — Совершил ответный ход Шувалов. — Или тебе денег жалко?

— Петечка, мальчик мой, — ласковый голос Елены сочился ядом. — Я привыкла сама всё делать, чего и тебе желаю. Так зачем ты меня вообще позвал на эти посиделки с никчёмными разговорами?

— Трубецкая, следи за языком. — Серьёзно предупредил княжич Шувалов. — А позвал я тебя, что несмотря на твои заскоки, ты так же член «Альфы», и у тебя уже был прецедент с Мышкиным. Хочешь напомню тебе, как ты с визгом бежала с ристалища? Тебя непосредственно касается всё то, что происходит сейчас здесь.

— Вообще ни разу. — Возразила Елена, ехидно усмехнувшись, сдержав удар по своему самолюбию от Петра. — К вашему этому кружку посвящённых… Общество «Золотой крови», я не имею никакого отношения. Что за пафосное название? То, что ваши предки имели отношение к правящим династиям ещё не повод задирать нос.

— Неужели ты не хочешь поквитаться с князем Мышкиным? Не узнаю тебя, Трубецкая.

— Обязательно, Петя, но предпочту это сделать самостоятельно. Знаешь, подташнивает немного от всяких кружков по интересам.

— Неужели? — Картинно удивился Пётр, разведя руками. — Леночка, хочу тебе напомнить, что именно в одном из таких кружков ты состоишь.

— Хватит вам склоки устраивать. — Вмешался Лазарь, но тут же замолчал, махнув рукой, видя на себе две пары раздражённых взглядов. — Ну началось….

— Петя, хочу тебе напомнить, что моё членство сугубо формальное. — Трубецкая скрестила руки на груди, и заложив нога за ногу, откинулась на кресле. — Мне просто нравится пользоваться этим особняком, чтобы каждый вечер не ездить до родового поместья. Вот единственная причина почему я здесь. Да, опережая твой следующий выпад, скажу, что могу хоть сейчас уйти. Юрьева уже не единожды предлагала мне вступить в «Грацию».

— Вот не смеши, Елена. — Шувалов нахмурился, а половина всех парней начали старательно скрывать свои усмешки. — Не могу тебя представить на танцевальных вечерах, что они организовывают каждые выходные. Ты же убьёшь кого-нибудь, если даже краем уха услышишь нечто вроде «Киска Елена».

— Ну, на «Бешеную суку Елену» я нормально реагирую. — Разглядывая свой маникюр констатировала блондинка, и хотела сказать что-то ещё, но тут неожиданно Мари подала голос.

— Хватит вам грызться друг с другом. — Громко, пытаясь выглядеть грозно, заявила миниатюрная брюнетка погрозив своей подруге и Шувалову кулачком. — И вообще… Пётр, ты ведь староста класса. Может ты просто поговоришь со Станиславом? Ну, чтобы он больше ничего такого не делал. Он вроде неплохой парень. Наверняка удастся договориться.

— Мари, ты не совсем понимаешь суть основной проблемы. Она не в Мышкине, а в самом факте нахождения этой группы в академии.

— Петь, но они здесь временно. Они уедут, а мы останемся и….

Неожиданно Клавдия встала, и сняв свой нож с поясного ремня, указала его остриём в сторону винтовой лестницы на второй этаж.

— И давно ты там сидишь?

— Почти с самого начала вашего разговора, как Лазарь пришёл. — Ответил я, поднимаясь со ступеньки на которой сидел. — Не делайте такие воинственные лица. Кстати, а у кого в комнате розовые обои и огромный такой заяц плюшевый, почти с меня ростом?

— У меня. — Немного смущённо призналась Мари, стеснительно улыбнувшись.

— Клевый. — Показав большой палец, я начал спускаться по лестнице, прекрасно понимая, что мне здесь не рады. — Спокойнее, парни. Смотрю, гостей встречать здесь не принято.

— Гости через дверь обычно заходят. — Подметил Годунов, пригладив жидкие вьющиеся волосы.

— Это так, но у вас тут целая приёмная на входе. Чуть ли не по записи пускают. Прислугу не хотел нервировать. — Пожав плечами, я уселся в свободное кресло, наслаждаясь офигевающими лицами, демонстративно положив меч на коктейльный столик. — Вот сидел я на ступенях, слушал вас, и пришёл к выводу, что единственная здесь здравомыслящая это Мария.

— Зачем ты пришёл, Станислав? — Холодным тоном поинтересовался Шувалов.

— Неужели непонятно? Пришёл поговорить о делах наших общих. — На моём лице приступило выражение вселенской скорби, а взгляд был обращён на Лазаря. — Глава журналистского клуба значит… Сэкономлю твоё время. Посидел я у вашего ректора, поговорили мы с ним. Ничего мне не будет, кроме чека из бухгалтерии академии за порчу учебных средств вне рамках учебного процесса, а «Тузимбобель» ваш сам виноват. Не нужно было соглашаться на моё сомнительное предложение.

— Давай ближе к теме, князь Мышкин. Что ты хотел? — Вернул в основное русло разговор Шувалов.

— Договариваться пришёл. У меня к вам есть очень щедрое предложение, от которого сложно отказаться. — Решил я не томить слушателей. — Смысл предельно прост. Вы нам не рады и это вполне понятно, но как сказала вот эта умненькая девушка, — речь велась о Марии. — Мы уедем, а вы останетесь. Предлагаю заключить пакт «о ненападении». Вы не портите жизнь нам, а мы вам. Всё предельно просто. Как вам?

— То есть, ты пришёл угрожать. — Сделал свои собственные выводы Пётр. — С чего ты решил, князь, что мы должны тебя слушать? Что ты можешь диктовать нам свои условия?

— О нет! Слушать нужно не меня, а здравый смысл. Тем более, что мне не нужен ваш ответ.

— Тогда непонятно зачем ты пришёл? — Вступил в разговор Лазарь, пожав плечами.

— Хотел обозначить свою позицию, — убедившись что меня слушают, решил продолжить. — Не в моих правилах оставлять любую подлость безнаказанной. Дело здесь не в справедливости, а в том, что я мстительный и злопамятный. Мне кому-нибудь отомстить, как котейке крынка сметаны. Живой пример Орсини, который позволил себе вольность по отношению к Диане. Да… Княжич Шувалов, я тут краем уха услышал о твоих «Наполеоновских планах». Хочу сразу предостеречь… Если кто-то начинает покушаться на членов моей команды, то я зверею. Ничего не могу с собой поделать, ранимый очень. Вот сейчас будет угроза… Если кого-то тронете, хоть даже мелкого белобрысого упырёнка Савелия, то пеняйте на себя. Это всё, что я хотел сказать. Думайте сами, решайте сами. Ответ мне не нужен. Пока я не намерен принимать каких-то действий против вас, но ещё один акт прямой или непрямой агрессии и такого милого разговора, как сейчас, больше не будет.