Акселератор жизни. Слой третий
Шрифт:
Десять минут спустя....
— Эхх... — неожиданно протянул Виго, отражая следующую атаку Годунова, вновь используя свою же «Кинетическую мину» дабы разорвать дистанцию. — Я только разогрелся... Даже «Берсерк» не использовал.
Сплюнув кровью, баронет сорвал со своего пояса фиолетовый куб ключа от короткого пути лабиринта и швырнул под ноги тяжело дышащим Степану и Владимиру. Сразу после этого баронет зажал две кнопки на своём сигнальном браслете, окутываясь красным
— Пока, ребятки. Вы мне надоели, — как ни в чём не бывало сообщил баронет, и сунув руки в карманы, насвистывая, отправился прочь, протиснувшись между Годуновым и Пожарским.
— Отлично! Вы справились, — раздался сверху голос Голицына, который явно слышал сигнал и сообщение.
— Ага... Справились, — пробасил Пожарский, в голосе которого чувствовался сарказм, и посмотрел на свою ногу, где через дыру в защитных брюках зияла рваная рана. — Машка выбыла, а нас неплохо потрепали. Трети резерва нет. Меня в ногу ранило. У Степана «черепаха» вся разбита и рука левая травмирована. Катя половину резерва потеряла, защищая нас... Справились. Как же....
— Никто не говорил, что будет легко, Вова. Продвигайтесь на половину романовцев. Не теряйте времени... Ваши причуды, скорее всего, вышли из строя. Опасайтесь Жанны....
Не прошло и пяти минут, как группа «Альфа» добралась до половины романовцев. Стоило им взглянуть в сторону базы оппонентов, как все одновременно остановились: крепость противника представляла собой гигантский айсберг, внутри которого, будто в сейфе, покоился вожделенный флаг.
— И что с этим делать? — первым пришёл в себя Степан Годунов, глядя на острый шпиль горы из магического льда. — Есть какие-то соображения?
— Ничоси! Карамба, любимки! — воскликнула Катерина Румянцева, что сейчас сидела на корточках, трогая землю. — Она холодная... Аж досюда промёрзло! Вот это Вика!
— Почему остановились? — сверху через сформированный акустический канал рявкнул Голицын.
После серии объяснений наступила тишина.
— Нужно подумать, — по голосу Василия было понятно, что уверенности в своей победе у него резко поубавилось.
— Тут и думать нечего, — через несколько секунд раздумий пробасил Владимир Пожарский. — Моя нога совсем плоха: Виго сильно меня задел. Придерживаемся первоначального плана... Я расчищу вам путь. Возможно, выведу из строя нескольких бойцов, попавшихся на пути, а остальное дело за вами. Использую свою родовую технику «Последний бросок кавалерии». Пока они будут в замешательстве, Лазарь хватает флаг и мчит к нашей базе по короткому пути. Ключ у нас есть.
— Так и поступим, — раздался от прохода в лабиринт голос Голицына, который в несколько скачков техники «Смещение» оказался рядом с товарищами. — Давайте поспешим. Флаг на базе без присмотра. Его в любой момент может получить Мартын. Вета, занимай вышку. С двумя маркерами ты можешь стрелять без перерыва... Идём, друзья.
Стас
— Все сюда, — скомандовал я, и видя, что всё внимание сосредоточено на мне, начал говорить. — Пора заканчивать... Глеб и Алексей, идите ко мне. Шустрее....
— Вот раскомандовалась, Рыжуля... — подметил Мосин, но натолкнулся на мой осуждающий взгляд.
— Лёха, если что, это я с тобой говорю.
— Мыша?
В подтверждение слов парня глаза княжны Лисицыной мигнули золотым светом.
— Потом будешь удивляться. Вика, Мила, Ксюша — давайте сюда. Быстренько, мои хорошие.
— Очешуенно! — княжна Сонина, будто юркий зверёк, описала вокруг меня сразу пару кругов, потыкав пальцами и полапав в нескольких местах. — Это ты сейчас в Лисичке?
— Да... И хватит трогать меня за грудь.
— Сказал тот, кто ко мне завалился ночью, — парировала тут же Ксения. — Даже Распутин себе такого не позволял. — Видя вопросительные взгляды, княжна Сонина продолжила. — Представляете, сплю я значит, никого не трогаю, и тут ко мне вваливается Мышкин....
— Ксюш, — обратился я к княжне Сониной, но не добился успеха.
— Пользуясь моей беспомощностью, князь задрал мне сорочку и схватив обеими руками за грудь, заявил следующее: «Ксю, не визжи. Это для дела». Я прям вся растерялась, приготовилась к лучшему.
— И что потом? — полюбопытствовала Мила, слегка краснея и косясь на меня — «Жанну».
— Он помахал мне рукой, пожелал «Спокойной ночи» и поспешно удалился, — сообщила княжна Сонина сладким голоском, останавливая свой взгляд на рассмеявшемся Глебе. — Распутин, дорогуша, а ты чего ржёшь? Тебе плакать надо, а не смеяться.
— Это ещё почему?
— А ты дождись окончания состязания, — Ксюша мило улыбнувшись, погладила Глеба по шлему. — И узнаешь... Я тебе всё-всё вспомню.
— У— Угу, — только и смог сказать Глеб, опасливо поглядывая на девушку.
Мне же пришлось перехватить инициативу:
— Сейчас нам нужно свалить отсюда. Как я понял, раненый Пожарский собрался использовать орудие последнего шанса в виде родовой техники. Это нам на руку. После отхода возвращаемся и действуем так, как условились раньше. — Моя рука легла на плечи Тори, поглаживая по белым, неестественно мягким, торчащим из-под шлема волосам. — Викуся, будь готова пустить туман сразу после попытки прорыва. Потом сразу активируй браслет и выходи из игры. У тебя осталось не так много эфира. Ты прекрасно справилась с поставленной задачей.
— Спасибо. Поняла. — Привстав на носочках, княжна Елисеева поцеловала меня в уголок губ.
— Оууу... Какое замечательное зрелище, — начал было Глеб, но тут же получил толчок в бок от Ксении.
— И чему это ты обрадовался, Распутин? Это ведь Стас....
— Да так... Просто. Ксю, ты какая-то, не знаю, агрессивная, что ли?
— Потом будете разбираться, как победим. По местам. Отходим, пока не прилетело....
В подтверждение слов Станислава Мила тревожно посмотрела в сторону выхода из лабиринта, где разгоралось фиолетовое зарево.