Активация!
Шрифт:
— Вы все — огромные молодцы! — Похвалил я оставшихся музыкантов, попрощался с большей частью гарема — пришлось прогнать и Нанако — и в компании Хэруки двинулся в свою гримерку.
— Ты у меня — самый сильный! — Поцеловала она меня, развязывая пояс кимоно.
— Самый ловкий! — Поцеловала снова, снимая его.
— Самый лучший! — Провела ручками по груди.
В этот момент раздался стук в дверь. Отстой!
— Входите! — Продолжив раздеваться самостоятельно, разрешил я.
Хэруки, как хорошая девочка, успела
— Могли бы и бой досмотреть! — Заметил несколько расстроенный я.
— Что там смотреть, — Отмахнулась мама.
— Конечно, это же не «Явара!», — Подколол ее я.
Мама последнее время плотно подсела на аниме про девочку-дзюдоистку.
— Вовсе не поэтому! — Покраснела она: — Просто Кавасима-кун не оставит от этого корейца мокрого места.
Я надел халат, сунул ноги обратно в тапки — у нас босыми дерутся — уселся на диван и протянул маме ручки.
Она начала наматывать мне бинты и совершенно безответственно попросила:
— Постарайся затянуть бой подольше, чтобы Кавасима-кун мог хорошо отдохнуть перед схваткой с этим пугающе-сильным гайдзином!
Тем временем кумир мамы Хомуры на экране провел корейцу болевой на пятку.
— Есть! — Радостно подпрыгнула женщина.
— Хорошо, я постараюсь потерпеть удары этого качка подольше, — Пообещал я ей.
— Извини, Иоши-кун! — Опомнившись, слегка (потому что животик) поклонилась она.
— Все хорошо! — Улыбнулся я ей: — Все равно придется немного наполучать — иначе скажут, что я его тупо купил в качестве боксерской груши.
— Это ведь не так! — Насупилась мама и вернулась к делу.
— Конечно не так! — Подтвердил я.
— Если я увижу, что ты проигрываешь, я выброшу полотенце! — Пообещала она.
— Ну уж нет! — Возмутился я: — Бой может остановить только доктор Сугавара и рефери, согласно утвержденному Министерством спорта регламенту! Он же мешок! Не волнуйся, я аккуратно.
— Просто побегай от него пару раундов, а когда выдохнется — сделай болевой прием!
— Как пойдет, — Решил я пренебречь советом.
В гримерку зашел отец, по телеку Ханако запела песню со школьного фестиваля [], вместе с подтанцовкой дико бликуя всеми цветами подряд. Песня про ниндзю для «нормисов» подходит меньше, поэтому выбрал эту. Народу вроде нравится.
— Удачи тебе, сын! По пути с работы я помолился за тебя в храме! — Отчитался о сделанном для моей победы отец.
— Спасибо, я всегда знал, что могу на тебя рассчитывать! — Поблагодарил я его.
— Молодцы! — Уже в перчатках и халате, похвалил я встреченную по пути к выходу на сцену айдол-группу.
— Постарайся! — Согрели меня счастливые улыбки.
Мама с Хэруки шмыгнули в другой проход — выходить мне придется одному, я дождался окончания речи ведущих о великолепном мне, и под фонк [без «вокала», конечно] вальяжно вышел на помост, вытянув кулаки к ревущим трибунам. Под фонк выходят у нас все, но так приветствуют — только меня! Попрыгал, показал «бой с тенью» и пару вертух, и двинулся к октагону, где меня осмотрели, сняли халат и смазали рожу вазелином — это от рассечений.
— Вот здесь погуще надо! –Проявила трогательную заботу мама, указав на левую скулу.
— Теперь сюда мне и прилетит! — Хохотнул я.
Мандража — абсолютный ноль. Я же не могу проиграть!
— Пропустишь в челюсть — и все кончено! — Авторитетно напомнил Кацуо-сенсей.
— Помню, сенсей! — Заверил я его, вышел в октагон и поклонился сначала императору, потом другим трибунам, после чего отошёл в угол, дав прожекторам снять выходящего под тщетно пытающийся перебить свист и улюлюканье собственный реп Марки Марка.
Пока соперник, игнорируя реакцию публики, «флексил», я, опершись на угол, выслушивал последние наставления деда Казумы, находящегося по ту сторону клетки:
— Не торопись, сосредоточься на защите, и, как только будет возможность, сделай болевой!
— Или как следует попади! — Добавил Кацуо-сенсей.
— Если получишь серьезную травму, я остановлю бой! — Поправил очки доктор Сугавара.
— Я такую не получу, сенсей! — Заверил я его.
Трогательное касание ручками через решетку с Хэруки, ее супер важное: «Я в тебя верю!», одевшая перчаточки Нанако сует мне капу в рот, и я выхожу на центр октагона, заняв место перед Марки Марком. Выше меня всего на треть головы, но тяжелее килограммов на двадцать. Качок, мать его! Но я на его фоне тоже смотрюсь неплохо — подтянут, силен, в меру рельефен.
Судья напомнил нам правила, попросил пожать руки — пожали, в шингардах так можно — и разошлись.
— Файт!
За десять секунд я понял про мистера Уолберга все — адепт стиля «я вырос на улицах» классический. Легко увернулся от трех «колхозок», смиренно принял на жесткий блок — все ради зрителей! — четвертую. Левую руку слегка «отсушило» — бьет хороший актер от всей души! Обидевшись, начал кружить вокруг мясной туши, тычкуя кулаками в корпус. Марку надоело, и он выдал неожиданный, опасно просвистевший в паре миллиметров от моей сосредоточенной рожи — просто повезло! — бэкфист. Жуть — после такого уже не встают!
Нарастив дистанцию, начал отбивать реперу левую ногу лоукиками. Идея ему понравилась, и он в отместку начал отбивать мне правую. Уворачиваться и терпеть надоело, поэтому поймал ногу и полез в партер. Зря — он тупо сильнее, и я сам не заметил, как он закрепился в «гарде» и с оскаленной рожей начал пытаться накидать мне боковых, гулко хлопая перчатками по поднятым к голове для защиты моим.
— Активная защита! — Напомнил мне судья, и я вывернулся, сразу же вскочив на ноги — по пути успел заметить закушенную губку напуганной Хэруки.