Активация!
Шрифт:
По пути общался с ребятами — и «своими», и иностранными, предлагая сделать из них целевиков для «Одзава групп». У нас же есть иностранные представительства, а со временем их станет больше, и штат придется расширять. В мозгах присутствующих сомневаться не приходится, так что почему бы и нет?
Совершенно неожиданно в голову пришла потешная идея — поставить в «японских» домах Москвы высокотехнологичные говорящие унитазы с кнопками. СССР захлестнут легенды! Как только грянет капитализм, многие начавшие с себя успешные люди захотят какать не так, как простые смертные, а необычно. Золотой унитаз для этого подходит лучше всего, но это, все-таки, для многих перебор. Тут-то и хлынут нувориши в салоны японской сантехники.
По пути экскурсовод поведал нам, что стена от Пекина находится всего в шестидесяти километрах и рассказал об истории строительства. «Автоучеба» нашептала мне гораздо более «кровавую» версию из японских учебников, а старая память — версию среднюю, из учебников русских. А среднее в этом случае — самое верное!
Прибыли мы к участку памятника под названием Бадалин — он, говорят, сохранился лучше всего. На стену как раз собиралась забраться группа гайдзинских туристов, но наши копы, светя бумажками, заставили их китайского гида с глубокими поклонами увести их подальше. Гайдзины, пользуясь моментом, нас пофотали — явно же не простые, раз вот так! — и, недовольно урча про «комми», свалили сидеть в летнем кафе.
Гайдзинов не жалко, поэтому с нулем мук совести на душе, по башенной лестнице поднялись наверх. Всю ночь лил дождик, поэтому в воздухе стоял туман, но вид все равно был захватывающий.
— Представляешь, насколько монголы мерзкие соседи, если для защиты от них пришлось строить вот такое? — Спросил я деда, увидев километры и километры стены, тянущиеся по холмам, горам и долинам.
— Нам очень повезло, что божественные ветра в свое время спасли нас от этого ужаса, — Кивнул дед: — Кочевые беспокойные народы — огромная проблема для всех приличных стран.
Начали прогулку, двигаясь вдоль зубцов и любуясь окружающими видами. Часть стены — явный «новодел», но впечатлений это не портило совсем. Оценивший тему экскурсовод проникся, и начал рассказывать о многочисленных и кровавых монгольских набегах на Поднебесную. Жалко китайцев — прямо не пошло у них в какой-то момент. Впрочем, у нас не лучше, хоть и по ту сторону — что тут народ за чашку риса вкалывал, что там.
Немножко духовно развившись, вернулись в общагу, пообедали, и разошлись сидеть в палатах и — ребята с родителями — нервничать в ожидании результатов. Дед снова оккупировал мою комнату, и пришлось остаток дня зубрить китайский. Назавтра получили ожидаемый результат — победил Одзава Иоши, у других японских детей — одно «золото» и четыре "серебра" на пятерых. Национальной гордости нам до следующей олимпиады хватит. Однако, несмотря на наши несомненные успехи, сборная Японии заняла лишь третье место в общем зачёте, сразу за китайскими победителями и сборной СССР, которая на втором месте.
После пышной церемонии, на которой посол Шведский (принять просят, хех!) пригласил нас всех на тридцать вторую конференцию IMO в городе Сигтуне летом 91 года, организованно отправились в образцово-показательную сувенирную лавку. Себе купил, конечно же, чаю — на дорогущий сорт Да Хун Пао по цене больше половины миллиона долларов за килограмм рука не поднялась, так что буду по утрам заряжаться пуэром с не сильно пугающим ценником. Дамам — украшения из белого (самый дорогой потому что) нефрита. Для Хэруки — браслетик и подставка под канцелярию из нефрита обычного, зеленого. Дедушка от себя выбрал шелковых тканей (не знаю почему, но он сын торговца шелком, может профессионально деформированный). «Китайский фарфор!» — прошептала мне внутренняя жаба, и пришлось закупить посуды, исполненной в технике китайской перегородчатой эмали. Часть отдам школьным клубам гончаров и живописи — в качестве образцов. Посовещавшись с дедушкой, набрали в подарки мужикам китайской водки байцзю марки Маотай. Напоследок выбрали несколько цветастых
Эпилог
Попрощавшись с олимпиадниками-соотечественниками в аэропорту, пообещали друг другу увидеться завтра на торжественном приеме (куда без него!) в Токийском, и мы с дедом отправились на Шочику — там состоится пресс-конференция. Нужно успокаивать ребят — маскот жив, здоров, и благополучно вернулся в Японию с победой.
На студии работа, как всегда, кипела — снимается третий сезон «зачарованных», поэтому в павильоне, куда я, не удержавшись, заглянул, встретили Людмилу — она сопровождает Алексея Ивановича Булдакова, прямо сейчас на фоне декораций толкающего воодушевляющую речь демонической массовке из четырех десятков человек. Для сериала — более чем нормально, я считаю.
— Ёжик! — Обрадованно прошептала (чтобы не мешать съемкам) Люда и бросилась меня обнимать. Чмокнув в щечку, поведала: — Ну ты даешь! Мы тут даже испугаться не успели!
Аккуратно похлопав соседку по спине, аккуратно отстранился, осмотрел женщину и вынес вердикт:
— Все еще скелет, но выглядишь лучше!
— Накрасилась просто! — Поскромничала явно довольная новой должностью Людмила.
Цвет ее лица вернулся к привычно-румяному, в глазах играли веселые искорки, а офисный юбочный костюм ей очень к лицу, равно как и стильная сумочка с простым «конским хвостом» на голове.
— Вылитая бизнес-леди! — Отвесил я еще комплимент и спросил: — Нормально? Справляешься? Просьбы-жалобы-пожелания?
— Все хорошо! — С улыбкой покачала она головой: — Наладила рабочее взаимодействие с Гоки-саном и советскими… Как ты их называешь? «Дронами»? — Хихикнула.
— Дроны, да! — Хохотнул я: — Не как что-то плохое или унизительное, а как высшая возможная похвала — специалист, по профессиональным навыкам подобный специально сконструированному под это дело роботу!
— Хитро! — Оценила ментальную гимнастику Люда.
— Ладно, я еще забегу к вам вечером, с подарками, — Засобирался я: — Нужно на камеры лицом поторговать, народ успокоить.
— Это правильно, в телевизоре настоящий вой стоял, а в крупных городах — массовые молебны за твое здоровье, — Поделилась новостями Люда.
— Серьезно?! — Охренел я от второго пункта.
— Трогательно, не находишь? — Хихикнула женщина.
— Трогательно! — С улыбкой признал я.
Что это, как не искренняя всенародная любовь?
С журналистами разобрались за жалких полтора часа. Уже к вечернему выпуску новостей эфирная сетка забьется моей стоической рожей, признающейся в отсутствии претензий к китайцам и кающейся, что так подставил ребят. Похвалился успехами — четвертью новой книжки и победой. Показал грамотку от Пекинской полиции, и, в конце, анонсировал «сольники» Пенкина и Ханако — в одном зале на 10 тысяч человек, но с интервалом в две недели. Пенкин репетировал, пока айдол прохлаждалась в Артеке, так что будет выступать первым. Увы, меня в Японии в это время уже не будет — уеду к пиндосам, но Сергея мы и в Америку повезем, так что увидимся уже там.
Теперь — в гости к Такеши, его выписали, и он продолжает «сращивание» в новеньком, огромном — больше нашего раза в полтора! — доме. Позвонил в домофон на воротах, улыбнулся камере видеонаблюдения — жуть мой потешный кумир важный стал! — калитка пикнула, открылась, и я пошел через небольшой передний сад — режиссер с женой переехали недавно, и работа до сих пор ведется. Вот и Микико-сан, в резиновых перчатках, комбинезоне поверх оранжевой футболки, лопаткой ковыряется в клумбе. Тем же самым занята тройка пожилых дам в униформе садовой компании.