Активная мишень
Шрифт:
– Причины молчания похитителей могут быть самые различные. Их предводительнице, потерявшей в результате нападения на пресс-центр двух своих боевиков, необходимо подобрать новых людей, выбрать и подготовить место обмена, скрытно перевезти туда заложника. Все это требует времени. Возможны и другие причины задержки, которые я не назвал, – не вдаваясь в пространные рассуждения, ответил Углов. – Но террористы все равно выйдут на связь, иначе осуществленный ими захват заложника и последующий ультиматум лишаются всякого смысла.
Твердая убежденность командира «Вымпела» в скором контакте с похитителями обнадежила директора ФСБ, и он сказал:
– Я надеюсь на вас, генерал. Но, как только похитители выйдут с вами на связь, немедленно свяжитесь со мной, напрямую. Я буду ждать у аппарата. Вы поняли меня, генерал?
– Так точно, товарищ генерал-полковник.
Директор отключился. Руководитель временного управления ФСБ Чечни и начальник отдела военной контрразведки вопросительно уставились на него, но Углов, так ничего и не ответив им, молча опустился на стул рядом с аппаратом ВЧ-связи.
Обеспокоенный длительным отсутствием Углова, спустя полчаса в кабинет начальника отдела контрразведки заглянул полковник Бондарев. Увидев генерала сидящим возле аппарата ВЧ-связи, Бондарев понимающе усмехнулся и, почти в точности повторив слова Афанасьева, спросил:
– Все Москва донимает?
– Не то слово, – покачал головой Углов. – Уже и начальник департамента, и сам директор звонили.
– Ну, значит, больше не позвонят, – успокоил командира Бондарев.
Но он ошибся.
В течение следующих трех часов генерал Углов трижды докладывал начальнику антитеррористического департамента о продолжающемся ожидании звонка похитителей. И, хотя затянувшееся молчание террористов крайне обеспокоило генерал-лейтенанта, он ни разу не продемонстрировал подчиненным свое раздражение. Но, когда пошел очередной час ожидания, в ангар, где Углов и Бондарев вместе с командирами разведгрупп изучали топографические карты Урус-Мартановского района, вбежал потный и красный от напряжения подполковник Еременко и еще от дверей закричал:
– Товарищ генерал! Генерал-полковник Постников… – он сделал паузу, чтобы перевести сбившееся от бега дыхание. – Вас, к телефону… Срочно.
Догадавшись, что произошло что-то чрезвычайно важное, Бондарев решил не оставлять командира и вместе с ним направился к отделу контрразведки.
Обогнав его, Углов первым вошел в кабинет начальника отдела и, стремительно подойдя к аппарату спецсвязи, взял в руку трубку:
– Углов! Слушаю вас, товарищ генерал-полковник!
У аппарата оказалась довольно сильная мембрана, или же Постников сорвался на крик. Во всяком случае Бондарев, остановившись за спиной Углова, отчетливо услышал его раздраженный голос.
– Что там у вас происходит?! Почему террористы снова звонят в ЦИК?! Почему не ведут дальнейшие переговоры с вами?!
– Похитители опять звонили в ЦИК? – несколько растерявшись от услышанного, переспросил Углов.
– Да, черт возьми! – выкрикнул Постников. – Только что мне звонил Сушняков, который перед этим разговаривал с похитителями, и те сообщили ему, что не могут с вами связаться, а затем пригрозили, что если ФСБ попытается отбить у них заложника, Загайнов будет немедленно убит!
– Сушняков разговаривал с похитителями?! – вне себя от негодования воскликнул Углов.
– По его словам, он, как мог, успокоил террористов, сообщив им, что все их требования неукоснительно выполняются и их лидер, освобождения которого они добиваются, уже перевезен в Ханкалу.
Выпустив в первых фразах клокотавшее в нем раздражение, Постников заговорил более спокойно. Зато Углов весь побагровел от гнева и, беззвучно прошептав готовое сорваться с языка нецензурное выражение, резко сказал в телефонную трубку:
– Сообщив террористам о местонахождении Рубеи, Сушняков фактически выдал им наши планы и поставил под угрозу всю операцию!
– Он гражданский человек и не смог с ходу решить, как следовало вести беседу с похитителями, – не ожидав столь резкого отпора, попытался защитить Председателя Центризбиркома директор ФСБ.
– А ему и не надо было ничего решать! Он вообще не должен был разговаривать с похитителями! Но у нас каждый публичный политик мнит себя стратегом…
Углов хотел добавить еще несколько фраз к своей оценке поступка Председателя Центризбиркома, но, почувствовав на своем плече руку Бондарева, замолчал. Возникшую паузу сейчас же заполнил голос Постникова:
– Я жду от вас объяснений, а не комментариев. Почему с вами не могут связаться похитители?
– Это их тактический ход, товарищ генерал-полковник, – уже полностью взяв себя в руки, четко ответил Углов. – Уверен: звонок в ЦИК преследует цель посеять у нас нервозность и панику. Однако, чтобы сообщить условия обмена Загайнова на Рубеи, террористы вынуждены будут выйти на связь с оперативным штабом. И их звонок в ЦИК подтверждает, что это произойдет в ближайшее время.
Несколько секунд Постников молчал, обдумывая слова Углова, после чего приказал:
– Как только это случится, немедленно доложите мне! И более не предпринимайте никаких действий без согласования со мной!
Углов вновь вспыхнул:
– Товарищ генерал-полковник, как только террористы назовут место обмена, ситуация потребует немедленных и самых решительных действий! На какие бы то ни было согласования у нас просто не будет времени!..
Но трубка в руках командира «Вымпела» ответила короткими гудками.
– Черт-те что! – Углов в негодовании швырнул ее на аппарат и повернулся к стоящему рядом Бондареву. – Ты слышал?!
От волнения он даже забыл, что при посторонних между собой они общаются на «вы».
В отличие от Углова, Бондарев сохранил свою обычную выдержку и задумчиво произнес:
– С этим звонком в ЦИК хитро придумано. Представляю, что сейчас в Москве начнется. Директору не позавидуешь.
– Они там в Москве психуют, а брать террористов и освобождать заложника предстоит нам! – перебил своего друга Углов.
– И никто другой за нас этого не сделает. Поэтому, отбросив эмоции, продолжаем ждать звонка похитителей.