Акушер-Ха! (сборник)
Шрифт:
«Что ты несёшь? Какая мартышка? И почему там оказалась наша начмед, а не штатный ветеринар секретного военного института? Так ведь нет никакого института! Тем более почему там оказалась наша начмед? Ты же кандидат медицинских наук! Немедленно перестань выдумывать космических масштабов враки. Да ещё и глупые враки!»
– О, да-да! Я знаю такой синдром, – радостно закивал американец. Доктор медицинских наук, между прочим. Он так обрадовался реальному, хотя и очень опасному синдрому, что тоже как-то не подумал о том, что наша начмед делала в секретном военном институте с беременной мартышкой.
– Ну вот! – бодро продолжила я и начала изображать всё в лицах при помощи мимики, рук и прочих
– А как её звали? – вдруг спрашивает второй американец.
– Её звали… Её звали… Джеки. В честь Джеки Кеннеди! – «Мля-а-а-а, а это ты зачем ляпнула?» – Потому что наши военные, которые учёные, они очень любят Джеки Кеннеди и любили Джона Кеннеди. Джона Фицджеральда. Да. И вот, значит, спасённая мартышка… То есть военные. Которые учёные, дарят нашему чифоф-департмент [58] целых два ящика вот этого прекрасного стратегического, уникального, неповторимого, завораживающего, целительного мыла. – Просто я недавно выучила много английских прилагательных, и мне хотелось поразить их воображение. Судя по выражению их лиц, эффект был достигнут. Теперь мне оставалось только сообразить, чем же это мыло так стратегически уникально.
58
Chief-of-departament – руководитель (заведующий) отделением (англ.).
– Так в чём же это мыло так «бест оф зе бест»? – не отстаёт неугомонный доктор американских медицинских наук.
– Ту самую мартышку…
– Джеки Кеннеди? – уточняет второй.
– Да, её… Значит, ту самую мартышку мыли вот этим самым мылом. Два раза в день. Утром и вечером. А мартышка была специально заражена ВИЧ самого что ни на есть термоядерного типа. С экспериментальной целью. Так вот… – «Ну давай, соображай!» – Так вот, у мартышки в крови значительно снизился уровень репликации вируса, увеличилось количество CD4-лимфоцитов и вообще иммунный статус, представляете?! Все данные экспериментальных и лабораторных исследований запротоколированы и хранятся под грифом «top secret», понимаете? Так что если что… – Я шумно выдохнула и пропела из Высоцкого: – «Пятьдесят шестую дают статью, говорят: «Ничего, вы так молоды».
Очумевшие американцы явно не представляли и не поняли. Естественно. Владимира Семёновича а-capella я исполнила, естественно, по-русски.
– Ну, ты, Юрьевна, даешь! – восхитилась санитарка. – Так лопотать по-английски.
– Иди в жопу! – проворчала я. И только тут, переключивши регистр на рашн-реальность, заметила, что американцы, внимая мне вполоборота, всё мылят и мылят руки несчастным, оболганным мною донельзя хозяйственным мылом.
– Вот только почему с нею HELLP-синдром приключился, как бы до сих пор неясно. Впрочем, вы не беременные, воздействие мыла локально и недолгосрочно, статистической достоверности на одной мартышке не вывести, так что вам, по большому счёту, ничего не грозит.
Американцы синхронно швырнули несчастные замыленные брусочки в раковину и как по команде уткнулись чуть ли не носами в свои ладошки, видимо в поисках петехий, экхимозов [59] и прочих стигм кровоизлияний и разрушений эритроцитов и тромбоцитов. Ничего, кроме «рук прачки», являющихся, как известно, признаком переношенности у младенцев и долгого пребывания в воде у потерпевших кораблекрушение, они там не обнаружили. И, рассмеявшись, хором спросили меня:
– А что было с Джеки?
59
«Пятна»,
– Она вышла замуж за Онасиса. – Это правда, придраться не к чему.
– А каков же состав этого мыла? – спросил тот, что постарше, укоризненно взглянув на меня.
– Это же государственная тайна! Откуда я могу знать государственную тайну?!
– Наверное, уже всего готово. Пройдёмте в операционную, – опомнился pHD. [60]
Конечно, готово. Светлана Петровна уже извлекла на свет божий младенца живого доношенного не то очень смуглого, не то чрезмерно гипоксичного после двух суток родов в условиях слабости родовой деятельности, и он радостно завизжал что-то по-таджикски.
60
Обозначение учёной степени.
Пока санитарка надевала на операторов-международников халаты и завязывала им, не приспособленным к таким девайсам, тесёмочки на рукавах, начмед уже ушила матку, предварительно осуществив все необходимые процедуры. Операционная сестра лихо ассистировала ей, а горемычные американцы дожидались подачи перчаток.
Немного поассистировать им всё же удалось. Доктор наук узлы вязал, а просто доктор – зеркала держал. Я было попыталась сбежать, чтобы закурить свою совесть, но не тут-то было.
– Куда?! – зашипела начмед. – Стоять! Слышала я краем уха, что ты им там несла. Иди, стой около анестезиолога. Я тебе потом покажу мартышку!
– Мартышкину мать! Тёщу Онасиса, – строго сказал анестезиолог, и мы заржали. Даже начмед захихикала в маску.
Американцы сосредоточенно смотрели в таджикскую рану, где порхали руки русского чифа акушерско-гинекологического департамента.
– Татьяне Юрьевне надо завязывать с врачеванием. По городам ходить, концерты давать, – вовсю ехидничала Светлана Петровна за рюмкой коньяка поздно вечером в кабинете, куда были призваны избранные. – Или в представители фармфирм податься. Обогатится. Она тут простое хозяйственное мыло американцам так разрекламировала, что они слёзно умоляли меня дать им пару кусочков.
– А ты чего? – спросил у начмеда отсмеявшийся Иван, утирая слёзы.
– Я сказала, что дала подписку о нераспространении сей целительной субстанции. А то вернутся в свои звёздно-полосатые и давай в CDC-центре [61] мыло наше родимое под микроскопом смотреть и на молекулы расчленять.
Я судорожно сглотнула.
– Что ещё? – подозрительно посмотрела на меня начмед.
– Поздно! – трагически провещала я. – Они за мной целый день таскались, попрошайничали. Сил уже никаких не было.
61
Center for Discase Control – центр по контролю и борьбе с заболеваниями, США, Атланта.
– И? – угрожающе пробасил Иван Васильевич.
– Ну и вот. Взяла у старшей медсестры коробку и торжественно им вручила под честное слово о неразглашении. Они пообещали передать эту коробку в хоспис. Для врачей, которые работают с больными в терминальных стадиях СПИДа. С целью, так сказать, ещё большей профилактики.
К сожалению, врачебная этика не позволяет мне сказать, что, пока я сидела за столом, главврач и начмед валялись «пацтолом». Хотя это чистая правда. Отмытая до блеска хозяйственным мылом.