Акварель для Матадора
Шрифт:
Пленённая восставшим французским народом королева коротала дни перед гильотиной за этим пасьянсом. Она сама придумала его. Она загадала: если все карты соберутся в одну стопку, голова останется у неё на плечах.
Только потом история доказала, что пасьянс «Мария-Антуанетта» не может сойтись никогда. В лучшем случае получается колода + одна лишняя карта. Но сама Мария-Ануанетта этого не знала и продолжала тасовать карты даже в тот момент, когда за ней пришли и кликнули на эшафот.
Одна лишняя карта — это и была
Арина откинула одеяло, не стала натягивать джинсы и подошла к зеркалу в трусах и футболке.
В зеркале она видела, что глазок на входной двери приоткрыт. В его тесной лунке купался чей-то зрачок.
Арина сняла футболку. Соски, возбуждаясь на самих себя, увиденных в зеркале, набухли и вытянулись навстречу своим двойникам. Арина подалась вперёд и коснулась сосками прохладной поверхности зеркала.
Тот, кто смотрел в глазок, должен был в этот момент опустить руку в штаны. Арина представила, как он ощупывает свою горячо каменеющую плоть.
Арина наклонилась и медленно стянула с ног невесомое кружево.
Тот, кто смотрел в глазок, должен был увидеть, как мелькнул внизу мячиков ягодиц чёрный растрёпанный кустик.
Арина стала поглаживать себя ладонью вдоль лобка, с каждым движением всё глубже погружая пальцы в тёплые складки.
Это, наверное, дивное зрелище: охранник со спущенными штанами. Глаз елозит по дверному зрачку, пальцы бегают, как по флейте, по напряжённому красному члену.
За левым плечом соткался из воздуха, проступил, как переводная картинка, знакомый призрак. Член Матадора ворвался в Арину, как негритянский спринтер врывается в финишный коридор. Мгновение — финишная ленточка лопнула, Арина вскрикнула.
Матадора не было. Арина села на кровать и заплакала. Пиковый король лёг между дамой червей и шестёркой червей. Арина накрыла королём даму.
— …Похищена сотрудница телевизионной компании «Самсон интернешнл» Арина Борисова. Источники в Силовом Министерстве полагают, что эта провокация может быть связана с выдвижением владельца компании Самсона Гаева кандидатом в депутаты Государственной Думы по сто сорок четвёртому избирательному округу…
Матадор резко затормозил, едва не вляпавшись носом в лобовое стекло.
Чёрт, какая идиотская история с этой маской…
А как понимать это заявление по радио?
И где это живописное место?
«Мерседес» Матадора медленно ехал по заросшей лесной дороге.
«Надо же, какое мудачьё. Как я должен понимать, какое место показалось им живописным?»
Но уже через две секунды он понял составителей карты. Слева по борту открылась маленькая поляна, посреди которой стоял чудовищных размеров пень. Метров пять в диаметре. Как могло выглядеть дерево, которое здесь росло, и куда оно делось?
На всех планах, в том числе и на рабочих картах ФСБ, здесь спокойно шумел сплошной лесной массив. Лишь
Матадор вспомнил: в самом конце восьмидесятых, когда сахар и спички давали по карточкам, упорно ходили слухи, что Политбюро строит себе бункер на случай непредвиденного развития событий. События развернулись ещё более непредвиденно, но бункер не понадобился.
Шлейфман попросил:
— Глеб, давай я с тобой.
— Хрен тебе… Вот когда у тебя украдут бабу, тогда пожалуйста. Хоть со мной, хоть впереди меня… — Матадор сплюнул, включил зажигание, — Всё, я двинул. Как условились: через три часа ты сообщаешь генералу, куда я поехал. Будет совсем хреново, включу телефон, пусть пеленгуют… Через три часа, Шлейфман, не раньше…
Из отведённых себе Матадором на обнаружение объекта трёх часов прошло два.
«Мерседес» подъехал к оврагу. Матадор присвистнул. Ноль-один. Им удалось его удивить.
Как и учила карта, моста через овраг не было.
Мост — огромная бетонная платформа, опирающаяся на четыре механизма типа домкратов, — располагался на дне оврага. Всё сооружение было завалено толстым слоем еловых веток. Случайный человек не понял бы, что это подъёмный мост. Мало ли бетонных плит и железяк с винтами разбросано по подмосковным лесам…
Случайный человек, наверняка, не подошёл бы так близко к оврагу.
Матадор крепко зажмурил глаза. Сделал глубокий вдох через нос, задержал на минуту дыхание и медленно выдохнул, одновременно поднимая веки.
Конечно, он не подошёл бы к краю оврага, если бы они ему не позволили.
Матадор сделал упражнение второй раз. Дыхание стало ритмичнее и свободнее.
Открыв глаза, он понял, что давно не чувствовал запахов. Вокруг ноздрей закипели ароматы прелой листвы, грибов, кожи его собственных сапог и чужого оружейного масла.
Обшарив краешками зрения верхушки окрестных деревьев, Матадор обнаружил на одном из них кукушку. Снайпера.
Матадор стоял на краю оврага. Как мишень для первокурсников спецназовского училища.
Была у них такая лабораторная работа: кто сколько успеет всадить пуль в падающее с обрыва тело… Каждый метил свои пули какой-нибудь краской. Матадор — красной…
Матадор жив только потому, что так хочет тот, кто привёл его сюда.
Сомнений не было больше — и факс, и отравление в пидорском садике, и покушение на него, и похищение Арины — всё это звенья одной цепи.
Матадор легко спрыгнул в овраг. Тремя рывками поднялся по противоположной, почти отвесной стене. У тех, кто смотрит сейчас в прорезь прицела, должно было захватить дух: Матадор взлетел по откосу, ни за что не держась руками.