Аквариум. Геометрия хаоса
Шрифт:
И вот мечта вождя наконец-то сбылась. Музыканты разбрелись кто куда: Зубарев занялся созданием саундтреков, Сакмаров уехал записывать с Кормильцевым альбом, а Щураков с Гаккелем организовали «Оркестр Вермишель». Волей случая я оказался на их домашней репетиции и вышел из квартиры более-менее другим человеком. От стилизованной под средневековье инструментальной композиции «Византия» шёл такой поток света, что впечатление оказалось не менее сильным, чем от концерта в Дубне.
А у Гребенщикова уже был готов блок новых песен: «Капитан Белый Снег», «Из Калинина в Тверь», «Болота Невы». Часть из них он пытался исполнять на саундчеках, но абсолютно ничего не получалось — как и во время записи «Гипербореи». Именно тогда Борис почувствовал, что с этими людьми его больше ничего не связывает.
«Во время настройки звука мы играли Rolling Stones, Тома Петти, Red Hot Chili Peppers, а на концертах — исключительно вальсы, — жаловался БГ. — А мне хотелось исполнять прямой рок-н-ролл, но группа этого сделать не могла. В итоге у меня писались вальсы, и ничего иного на основе этого состава появиться не могло. А я не мог убивать новые песни, потому что с возрастом понимаешь, что это — самое интересное, что у тебя происходит в жизни».
Новые композиции подразумевали ударный состав, который летом-осенью 1997 года идеолог «Аквариума» с Божьей помощью нашёл… в Америке. Вопреки логике кандидатами на сотрудничество оказались музыканты The Band, которые записывали с Бобом Диланом The Basement Tapes и ещё несколько альбомов. Это была не группа, а dream team. О таких аккомпаниаторах Борис даже не мечтал, но так случилось. Круг замкнулся.
Для записи с The Band были необходимы определённые ресурсы, которых у БГ не оказалось. Как, впрочем, не было под рукой ни Дэйва Стюарта, ни контракта с крупным лейблом. Не факт, что Гребенщиков планировал, говоря словами Кастанеды, «остановить мир», но повторять ошибки «Гипербореи» он точно не желал. Чтобы не нарушать законы кинематики, Борис продал свой Mercedes, несколько гитар, залез в долги и вылетел в Америку. Один, без друзей и без музыкантов.
Это был показательный момент в жизни БГ. Ещё во времена песни «С той стороны зеркального стекла», написанной после прочтения мистических рассказов Эдгара По, в голове у аквариумовского гуру выстроилась любопытная теория. Её смысл заключался в том, что в определённые периоды жизни обстоятельства заставляют человека и его окружение пройти сквозь условную стеклянную стену, преодолеть которую можно только поодиночке. И получится ли друзьям встретиться с другой стороны — никому неизвестно. Здесь можно вспомнить пронзительную строчку из композиции «Сирин, Алконост, Гамаюн» — «как мы условились, я буду ждать по ту сторону стекла».
За последние полвека Гребенщикову неоднократно удавалось менять круг общения, прорываясь с боями в иную жизнь. Можно только догадываться, каких усилий ему это стоило. А бывшие единомышленники, как правило, оставались зимовать на старом месте — «сегодня тот же день, что был вчера». Так происходило и в процессе конфликтов вокруг театра Горошевского, и после многочисленных ссор с Капитаном, и после распада группы в 1991 году. Было похоже, что и на этот раз ситуация повторялась. В одном из интервью Борис даже «вышел из образа» и довольно смело заявил: «“Аквариум” никогда не был группой. Группа всё-таки предполагает относительно равный взнос в музыку».
Что тут сказать? Пути назад у БГ не было — впереди маячила новая жизнь. В Нью-Йорке его ожидал знакомый художник Дима Стрижов, отважно взявший на себя обязанности куратора, и… полная неизвестность. Все эти подробности я узнал от Сакмарова на московской квартире Ильи Кормильцева, в разгар записи их альбома «Химический ангел». В паузах между сессиями друзья по «Наутилусу» пили пиво и метали дротики в портрет Гребенщикова, который висел на кухне, разрисованный под мишень. Ритуал сопровождался язвительными репликами в стиле последних интервью Зубарева. В тот период бывший гитарист «Аквариума» и «дальний потомок хоббитов» активно раскручивал проект «Тайные записки международного лейтенанта» и по ходу пьесы периодически охаивал БГ в прессе. И не только он.
Дракон приземлился на поле, и волшебный дым вокруг «Аквариума» развеялся. «Золотая молодёжь» — от Титова с Ляпиным до Губермана с Фаготом — уехала из страны, Гаккель ухаживал за теннисным кортом, а «рабочие лошадки» Рацен, Вихарев и Решетин исчезли из ансамбля настолько деликатно, что ни один человек этого не заметил. Тропилло стал директором местного отделения «Мелодии» и погряз в издании пиратских альбомов с митьками на обложках. Серёжа Курёхин внезапно умер, а Липницкий с Троицким затерялись в катакомбах федерального телевидения.
«Наверное, для большинства история “Аквариума” начинается с песенки про “город золотой”, клипа “Поезд в огне” и фильма “Асса”, — обмолвился как-то Артём. — С распадом классического квартета для меня “Аквариума” не стало, а стал Боря с текущими кадрами анонимных аккомпаниаторов. Получше, похуже. Это нормальная музыка, это рок, это поп-бизнес. Но тот “Аквариум” был something else, нечто большее. Магия, химия и прочая мифология».
В тот осенний вечер я торопился на почту, чтобы отправить перевод Щуракову, которому банально не на что было жить. Рассеянно попрощавшись с Сакмаровым, автор покидал студию с головой, набитой дурацкими мыслями и предчувствиями. После жёстких рассказов Кормильцева о съёмках совместного с Гребенщиковым клипа «Нежный вампир» мне привиделось что-то мистически нехорошее в том, что лидеры «Аквариума» и «Наутилуса» распустили свои коллективы одновременно. Практически день в день.
В сложившейся ситуации было проще убедить себя, что это совпадение. Просто случайность. Но если Бутусова тогда охмуряли всевозможные бесы, то для Гребенщикова это был осознанный выбор новой жизни. На душе стало невыносимо грустно. На пути прекрасного дилетанта в гастроном наступала новая ночь.
БЛАГОДАРНОСТИ
Автор благодарит всех причастных
Подавляющее большинство материалов книги основано на воспоминаниях людей, находившихся внутри «Аквариума» или рядом с ним на протяжении многих лет. Музыканты и звукорежиссёры, фотохудожники и администраторы, журналисты и архивариусы в течение долгого времени делились с автором редкими записями и фотографиями, байками и эмоциями. Они помогли сформулировать это не всегда сбалансированное и порой противоречивое историческое полотно. Спасибо им за этот незабываемый экспириенс.
Эксклюзивные интервью:
Александр Агеев, Армен «Марат» Айрапетян, Пётр Акимов, Марина Алби, Александр «Фагот» Александров, Татьяна Апраксина, Владислав Бачуров, Алёна Бендер, Юрий Берендюков, Владимир Болучевский, Василий Бояринцев, Валя «Автостопщица», Михаил «Фан» Васильев, Александр Волков, Андрей Гаврилов, Всеволод Гаккель, Евгений Гапеев, Михаил Гладков, Виктор Глазков, Михаил Гольд, Олег Гончаров, Борис Гребенщиков, Евгений Губерман, Игорь «Панкер» Гудков, Анатолий «Джордж» Гуницкий, Сергей Гурьев, Олег Гущин, Александр Докшин, Анатолий «Родион» Заверняев, Кирилл Захаров, Алексей Зубарев, Александр Ильховский, Алексей Ипатовцев, Юлия Кантор, Дмитрий Карасюк, Наталья Киселёва, Олег Коврига, Владимир Козлов, Алексей Кокин, Клим Колосов, Пит Колупаев, Алексей Коршун, Сергей Курёхин, Михаил Кучеренко, Владимир Левченко, Сергей Летов, Александр Липницкий, Ольга Липовская, Олег Лоевский, Андрей Макаров, Александр Мартисов, Николай Мейнерт, Михаил Митропольский, Константин Моисеев, Александр Пантыкин, Яков Певзнер, Ольга Першина, Игорь Простаков, Алина Раппопорт, Владимир Рекшан, Андрей «Дюша» Романов, Валерий Рожков, Алексей Рыбин, Сергей Рыженко, Олег Сакмаров, Юрий Сапрыкин, Сергей Свешников, Андрей Суротдинов, Олег Тимофеев, Александр Титов, Леонид Тихомиров, Игорь Тонких, Артемий Троицкий, Андрей Тропилло, Пётр Трощенков, Андрей «Вилли» Усов, Дмитрий Ухов, Владимир Фейертаг, Антон Чернин, Сергей Чубраев, Ян Шенкман, Александр «Цацаниди» Шуколюков, Наташа Янчук и др.