Аквариум
Шрифт:
– Ты что там плюешься?
– спросил сверху Леха.
– Давай лезь сюда, посмотришь... Я что-то не пойму ничего.
Я начал карабкаться по раме, стараясь не разбить витрины тяжелым носком берца. Встал коленями на заметно прогнувшийся профнастил и пополз к Лешему, лежащему с биноклем на другом краю крыши.
– Близко не подползай, провалимся, - сказал он через плечо, не отрывая глаз от окуляров.
Смотрел он в сторону стадиона, который отсюда было видно немного лучше. Показался верх западной трибуны, а треугольный торец восточной открылся еще больше. И там, на этой трибуне, за боковым ограждением явно наблюдалось какое-то движение, которое я не увидел с уровня земли.
– Ныкается
Я попробовал. Трибуна стремительно приблизилась. Хорошая все-таки у нас оптика! Действительно, над самым краем торцевого ограждения чуть-чуть торчала чья-то лысая голова. То, что это голова, я понял, потому что она двигалась вниз, как будто кто-то спускался на поле. Вот она исчезла из виду. Секунд через двадцать появилась снова, на этот раз направляясь вверх. Добравшись до самого края, застыла, потом опустилась за ограждение. Тут снизу показалась еще одна макушка, тоже лысая, еле-еле торчащая, видимо обладатель головы был меньше ростом.
Я повернул бинокль обратно к первой лысине и чуть не выронил его из рук. На парапете верхнего яруса стоял во весь рост здоровенный, высокий мужик со снайперской винтовкой в руках и смотрел через прицел прямо в нашу сторону. Одежда на нем была явно из того же ведомства, что и наша. Экипирован по полной. Все как надо, разгрузка, подсумки, боевые перчатки. Он опустил винтовку, посмотрел вниз, что-то сказал и снова поднял лицо. Меня прошиб холодный пот... Лицом это назвать было сложно. С такого расстояния все подробности было не разглядеть, но мне хватило... Бледное, синюшное, с глубоко запавшими глазами, проваленной дырой носа, и мощными, выдающимися вперед челюстями. Страшное, как ядерная война. И тут как будто чья-то огромная ледяная рука схватила меня за затылок и крепко сжала голову, не давая повернуться и пошевелиться. Тварь смотрела прямо на меня. Даже через линзы бинокля я почувствовал, пронзивший меня полный злобы взгляд. Урод вскинул винтовку и припал к прицелу. На миг мне даже показалось, что я вижу в круглом выпуклом окошке сверкающий красным огнем зрачок.
– Валим отсюда, - прошептал я Лешему, который тоже все видел, но без бинокля не мог прочувствовать, то что испытал я. Забив на конспирацию, мы вскочили, повернулись спиной к стадиону и, каждую секунду ожидая выстрела, спрыгнули вниз, с другой стороны киоска. Сели, прижавшись спинами к грязному пластику, и застыли.
– У мужика этого, что снайперка в руках была?
– спросил Леший.
– Да, что-то типа СВД, - ответил я, - Только это не мужик.
– А кто? Баба чтоли с такими плечищами?
– Да это вообще не человек!
– В смысле?
– Не знаю. Вроде Урод...
Леший посмотрел на меня, как на дебила:
– Урод в форме спецназа и со снайперской винтовкой?
– Ну не совсем, - я не мог подобрать слова.
– Что-то среднее между человеком и Уродом...
– Понятно.
– протянул Леха.
– Уродо сапиенс. Дожили... Эволюция, бля. А ты мне не верил...
Минуты две прошли в напряженной тишине. Мы сидели за киоском и не знали, что делать. Вообще, конечно, Роспечать - укрытие никакое. Пуля из СВД с такой смешной дистанции прошьет его насквозь на раз два. Но пока выбирать не приходилось.
Наконец Леший лег на землю, подполз к краю киоска и быстро выглянул из-за угла. Затем выглянул еще раз, уже с биноклем. Смотрел долго.
– Вроде никого.
– пробормотал он.
– Ушли куда-то.
Я подумал, что тот некрасивый парень и его друзья вполне могли успеть сменить позицию и сейчас выцеливать нас с какой-нибудь другой точки. Но Леха был спокоен, так что и я чуть-чуть расслабился. Перестал каждую секунду ждать крупнокалиберной пули в висок. Опыта огневого боя в условиях городской застройки моему другу было не занимать, так что в этом вопросе я решил полностью довериться его чутью.
– Ну, куда бежать?
– спросил он.
– Вот по этой улице, - я показал на ряд уходящих вдаль двенадцатиэтажек.
– Как можно дальше и как можно быстрее, я думаю.
– Тут спорить не буду, - согласился Леший, опять прижав бинокль к глазам и внимательно изучая предстоящий маршрут.
– Кажется все нормально... А нет, не нормально. Вон, справа у домов Грибы растут. Да много-то как! Маски одеваем. И очки тоже.
Мы натянули намордники с респираторами, опустили на глаза очки с широким обзором. Я только сейчас заметил, что оправа погнута и пошла трещиной прямо между глазами. Точно! Мне же вчера Урод по голове когтями прошелся, видимо очкам тоже досталось. Но, в принципе несильно, вскользь, герметичность вроде не нарушена. Блин, вчера! Как будто неделя прошла! Насыщенные событиями дни начались у нас, нечего сказать. Теперь еще и Грибы...
В принципе, ничего страшного, если близко не подходить. По сути - это, конечно, никакие не грибы, а шары из неизвестного вещества, наполненные чем-то типа спор. Размером, примерно, от тыквы до колеса трактора Беларусь. Растут гроздьями, принимая цвет поверхности, за которую цепляются. Для опытного человека опасности практически не представляют, он их всегда заметит и стороной обойдет. А вот неопытный может и влететь в неприметное скопище шаров, и ничего хорошего из этого не получится. При непосредственном контакте Грибы взрываются густым облаком спор, проникающих через любую одежду, и буквально в считанные секунды разъедают бедолагу до костей. Иногда могут шарахнуть и на расстоянии, просто если рядом окажешься. Тоже не очень хорошо. Споры быстро теряют свою атакующую мощь, но даже на излете могут, прицепившись к незащищенной поверхности кожи, привести к довольно неприятным последствиям.
Поэтому приказ Лешего защитить лицо был вполне обоснован. Грибов там много, идти будем близко, так что мало ли что...
Приготовились. Побежали. На расстоянии метров шести друг от друга рваными зигзагами. Слева проносились слепые окна хрущевок, справа - мелькал толстыми стволами великанский парк, нависая над головой карнизом из переплетенных сучьев и мерзких куколок. Мы изо всех сил старались не наступать не раскиданные вокруг обломки сидений, но получалось не очень. Слишком плотным ковром они усеивали асфальт. Периодически раздавался сочный хруст трескавшегося пластика, далеко разносившийся в ватной тишине. Я думаю, именно это и послужило причиной событий, произошедших далее.
Ох, не зря! Не зря мне сразу эти куколки не понравились. С самого начала, наверное, подсознательно ждал, что придется все-таки узнать, кто там в них прячется. Больно уж противно они изгибались и дергались, чересчур отталкивающе выглядели. Так что, наверное, слишком просто было бы для нас, простых аквариумных рыбок, пройти или проплыть мимо такого чуда без приключений. Большой Брат такого не допустит!
Когда до конца парка оставалось метров семьдесят, я уловил впереди стремительное движение. Один из коконов быстро опускался вниз, как десантник с вертолета. Лиана, на которой он висел, сильно растянулась, став тоньше человеческого пальца. Раздался характерный треск, как будто рвали плотную материю, поверхность кокона перечеркнул косой разрез, из которого высунулась костяная конечность, похожая на лезвие сельскохозяйственной косы, и одним ударом перерубила пуповину, соединявшую кокон и высокую крону дерева. В процессе преодоления в свободном падении оставшихся до асфальта восьми метров, новорожденный малыш успел полностью освободиться от своих одежд и, ударившись о землю, предстал перед нами во всем своем первозданном великолепии.