Аквариум
Шрифт:
Пробежав пару дворов, безошибочно почувствовал присутствие Уродов. Обычных, без прибамбасов, тупых и голодных. Чуть снизив скорость, просканировал окружающее пространство. Двое вели меня справа, прячась за хоккейной калдой, стоящей посередине двора, третий шел с другой стороны, наверху, прямо по крыше пятиэтажки. Загоняют, засранцы!
Я резко свернул в сторону спортивной площадки, стараясь максимально сократить расстояние. Из-за деревянного облезлого борта высунулась отвратительная плешивая голова, увидела меня, и не успев удивиться тому, что жертва не удирает в ужасе, а наоборот с улыбкой идет навстречу, получила три автоматные пули
Второй обезьян не стал даже выглядывать, а мощным ударом плеча просто проломил борт, вылетев на центр бывшей хоккейной площадки, обманным движением рванулся влево и тут же, сильно оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями, лихо срезал угол и прыгнул на меня. Как в американском футболе. Красиво, молниеносно и грациозно. Но я был быстрее. Длинным кувырком через голову отпрыгнул назад как раз в тот момент, когда когти чудовища начали яростно рвать пустоту в том месте, где я только что стоял. Приземлился на ноги, вскинул автомат. Урод почти без паузы прыгнул снова, но был остановлен в полете длинной очередью в морду.
Двое.
Не теряя времени, я развернулся к хрущевке и начал стрелять с упреждением по размазанной в движении тени, летящей вдоль карниза. Тень подкинуло над крышей, во все стороны полетели черные брызги, и она с обиженным визгом скрылась за коньком. То ли свалилась с той стороны на улицу, то ли зацепилась за противоположный скат кровли и притаилась, зализывая раны.
Ни хрена себе, я теперь воюю! В натуре, Рэмбо, блин!
Рванул дальше. Еще один двор. Тот самый, с детским садом, в котором кто-то так напугал Лешего. Я посмотрел на двухэтажное здание с поблекшими рисунками на стенах. Мишки, зайчики, птички, на некоторых окнах до сих пор приклеены бумажные снежинки - бледные отголоски нормальной человеческой жизни, где люди вставали по утрам, чистили зубы, завтракали перед телевизором, вели детей в детский сад, потом шли на работу. Сотни, тысячи людей. Нормальных, живых...
А теперь вместо детишек, за этими стенами живет какой-то бледный хмырь без глаз. Слабый, щуплый, зато с перекачанным мозгом. И этот хмырь пытается лишить меня сознания мощным ментальным ударом, чтобы потом выползти и сожрать дурачка с выжженной изнутри черепной коробкой.
Меня аж покачнуло. Силен, зараза! Закрыл сознание, попробовал ударить в ответ, почему-то представив, как огромный волосатый кулак с татуировкой в виде якоря проходит сквозь стену второго этажа и впечатывает неприятную тварь в железобетонные плиты потолка. Потом еще раз, и еще. Жалобный скулеж в голове, затем тишина. Не знаю, завалил или нет, но вырубил точно надолго. Битва экстрасенсов, бля...
Про таких я еще не слышал. Надо вносить в каталог под кодовым именем - Хмырь обыкновенный. Что же он нас с Лехой в тот раз пропустил? Сытый может был...
Выбежал на Елисейскую, притормозив около знакомого киоска Роспечати. Заглянул внутрь. Пусто. Самая старенькая в мире бабуля исчезла вместе с очками и вязаной кофтой. Наверное, у нее сегодня выходной. Сидит дома, блины внукам печет. Зато периодика за пыльным стеклом витрины обновилась и теперь была датирована июлем две тысячи шестнадцатого. Забавно...
Добрался до ряда касс стадиона, достал бинокль и начал изучать пространство под Восточной трибуной. Вообще ничего не изменилось, как будто вчера только тут веселились. Трупы Уродов разбросаны между иссеченных осколками колонн, упавшая трибуна белеет в полумраке, валяется оружие, кости, голова Петровича тоже присутствует; именно там, где я ее и отрубал. Покореженная дверь в бункер приоткрыта.
То есть никто не приходил, не интересовался, что здесь так гремело? Или, наоборот, пришли, увидели и убежали?
Подошел ближе. Нет, были все-таки любопытные! Я почувствовал след недавнего присутствия тех самых длинных, которых Уроды считали Богами. Словно запах гнили, очень тонкий, едва уловимый, но такой отвратительный, что перепутать нельзя ни с чем. Ребята явно тщательно заметали следы своего визита на всех уровнях, но я все же уловил. Сложно объяснить, даже не воздух, а само пространство хранило еле заметный след холодной нечеловеческой материи и мыслей.
Ну, были и были. Хорошо, что сейчас их здесь нет, как вспомню эти пальцы в голове, аж мурашки по коже. Так, а вон и мой автомат в пыли валяется. Надо будет на обратном пути подобрать. Разберу, почищу - еще лучше стрелять начнет, как новенький. Этот конечно, тоже хороший, нулёвый АК 103, в масле еще местами, калибр 7.62, но мой 74-ый как-то привычнее, роднее...
Я осторожно перешагнул через фрагменты мертвого тела возле стены. Это были остатки Урода, открывшего замок, его напарник растянулся чуть дальше без руки и с простреленным черепом. Заглянул в перекошенную поперек проема дверь. Вроде никого там, внутри, не ощущаю. Пустота. Ничего не видно и не слышно. Зато запах... Даже не запах в привычном смысле этого слова, а скорее некая аура, которую нельзя понюхать, но можно почувствовать. Тяжелая, липкая аура человеческого ужаса, боли и страданий. Причем след именно женских мук был намного сильнее, чем мужских. Мужиков-то просто пытали, а потом резали, а вот, что творили с девушками... Наслышан. Поэтому и гуляет тут до сих пор, мечась между холодными стенами, эхо пронзительных криков и стонов зверски растерзанных душ...
Я протиснулся в кривую щель, миновал небольшой тамбур и оказался в просторном помещении с высоким наклонным, повторяющим профиль трибуны, потолком. Посередине - большой стол, стулья, по периметру стен - кровати, разделенные раздвижными ширмами. Горели лампы дневного света, не очень ярко, но вполне уютно, вправо и влево уходили коридоры. Там, естественно, санитарно-хозяйственный блок и кухонные помещения. Нормально. Неплохо обустроились. Конечно, не так шикарно, как Ренат, без бильярда и двуспальных кроватей, но очень даже добротно для наших условий существования. Правда сейчас картину домашнего уюта портила мебель, частично опрокинутая и поломанная, и цепочки кровавых следов огромных берцев, тянущиеся от входа куда-то самую вглубь зала, отделенную перегородкой. Точнее, наоборот, ходили, пачкая пол, скорее всего, оттуда к выходу наружу, из-за этой вот перегородки.
Я пересек помещение, заглянул за нее. Вниз, метра на четыре, вела узкая лестница, заканчивающаяся небольшой площадкой и массивной металлической дверью, на которой виднелись вмятины от ударов чем-то тяжелым. Спустился по лесенке. Жуткий фон в голове резко усилился. Вот она дверь. Незапертая. Заходите, любуйтесь...
Я толкнул ее внутрь, сделал шаг за порог и оказался в Аду...
В ноздри ударил запах. На этот раз настоящий. Терпкий запах пота, крови, экскрементов и тления. Прямоугольное помещение, где-то десять на шесть. Стены из керамического кирпича, пол неровно выложен тротуарной плиткой, с бетонного потолка свисают три яркие лампочки, во всех подробностях освещая жуткий интерьер.