Алан Уайт. На грани
Шрифт:
– Ей, Альварес, а где твой гринго, он что, убежал? – неожиданно раздался крик.
– Черт тебя дери, Тодо, – прошипел Виктор и, выпрямившись, как ни в чем не бывало ответил, что гринго настолько бестолков и слаб, что, споткнувшись о куст, свалился на землю, рассыпав при этом все собранные листья.
– Алан, перевернись на живот и поднимайся, будто продолжаешь искать листья на земле.
Тодо уверенным шагом приближался до того самого момента, как увидел Алана, поднявшегося с земли и начавшегося отряхивать колени, а также театрально извиняться перед Виктором за свою нерасторопность.
–
– Да, иди, Тодо, у нас все хорошо, работаем в поте лица, – ответил Виктор, после чего немного тише добавил: – придурок.
– Ты что-то сказал? – спросил Тодо, который уже разочарованный возвращался на свой участок.
– Нет, Тодо, тебе показалось, – наигранно доброжелательным голосом сказал Виктор.
– Нам надо быть очень осторожными, иначе Тодо найдет повод нажаловаться, и тогда нас ждут не очень хорошие последствия.
– Какие последствия? – поинтересовался Алан, распрямив спину, которая начинала болеть после пяти минут работы согнувшись над кустом.
– О, у них много вариантов, от простого избиения до убийства. Ты ведь уже удивился, что им проще убить, чем тратить время и ресурсы на лечение.
– А почему же тогда меня не добили, а лечили, меняли повязки на ранах и все такое?
– Во-первых, потому что ты белый, а значит у тебя водятся денежки, которые можно будет выручить за тебя, если ты вдруг окажешься плохим работником, и к тому же я попросил за тебя. Я заверил, что ты скоро поправишься, если я присмотрю за тобой, а потом будешь хорошим и выносливым работником.
– Еще раз хочу поблагодарить тебя, Виктор, если бы не ты…
– Тихо, работай давай, едет надзиратель! – прервал его Виктор, после чего Алан начал усердно работать, чтобы у подъезжающего к ним на коне человека не возникло вопросов.
Наездник проехал вперед, а потом, развернув коня, направился прямо к Виктору.
– Ола, Виктор, – произнёс подъехавший к ним человек. Это был полный старик с бородкой, которую часто называют «эспаньолкой».
– Ола, – ответил Виктор, подняв голову.
– Виктор, помоги, пожалуйста, старику по старой дружбе. – произнес наездник, после чего спешившись подошел ближе к Виктору и шепотом стал что-то рассказывать. Алан не понимал, о чем они еле слышно говорили, поэтому продолжил работать, думая о семье и о том, как ему выкрутиться из сложившейся ситуации. Он старался думать трезво, пресекая все попытки эмоций завладеть его сознанием, и погрузившись в эти мысли и монотонную работу, Алан даже не заметил, как наездник, проконсультировавшись с Виктором, уехал.
Солнце на небе начало клониться к закату, а это означало, что рабочий день приближался к концу.
– Алан, рабочий день закончился, пошли сдавать работу, – сказал Виктор, повторив эти слова несколько раз, так как погрузившийся в мысли и работу Алан не сразу его услышал. Оказавшись у проходной, Алан с Виктором подошли к палке, вкопанной в землю, на которой красовалась табличка «Виктор Альварес», возле которой уже стояли люди из его бригады. После этого мешки, наполненные листьями, каждого работника взвесили, и человек в темных очках и зубочисткой во рту внес всю информацию в небольшой блокнот.
– А чего он там записывает в свой блокнот? – спросил Алан.
– Он записывает общий вес мешков каждого из работников, ведь по итогу месяца, если ты соберешь больше всех, тебе дадут небольшую премию и выходной.
«Выходной, вот оно, это действительный способ сбежать отсюда. А потом я найду госпиталь и Ребекку с детьми», – размышлял Алан. Все, у него был план, из-за чего на душе у него стало немного легче, а настроение значительно приподнялось.
Назад они ехали в том же пикапе, и в лесу на повороте, где утром произошла перестрелка, было пусто и спокойно, будто и не было этих громоподобных выстрелов и замертво падающих людей, о которых только напоминала одежда Алана, в ткань которой основательно впиталась кровь, которую он вряд ли сможет отстирать в текущих полевых условиях.
– Ты чего такой довольный? – спросил его Виктор на обратном пути. – Не устал что ли совсем? Обычно в свой первый день новички так выбиваются из сил, что не могут даже говорить, не то чтобы сидеть и улыбаться.
– Что? – переспросил его Алан, мысленно находящийся в другом месте.
– О чем задумался, друг? – тихо спросил Виктор.
– Я твердо решил, что должен сбежать отсюда, и у меня есть план, – тихо сказал Алан.
Помня о неудачных попытках побега из лагеря и о том, что потом боевики Хесуса сделали с теми людьми, Виктор осмотрелся и, убедившись, что их никто не слышал, решил с этого дня более внимательно следить за Аланом, дабы тот не наделал глупостей.
Оказавшись в лагере, работникам разрешили принять душ, сходить в туалет, после чего, покормив рыбной похлебкой и варенной фасолью с лепешками, отправили в клетку спать. Кто-то лег и сразу же заснув захрапел, кто-то просто сидел, думая о чем-то своем, а некоторые курили и вели тихие разговоры. Алан по привычке занял свое место на полу, предварительно собрав в кучу разбросанные пучки соломы. Улегшись и положив руку под голову, он сразу стал проваливаться в сон, про себя думая о том, что ему надо срочно бежать из этого места и, возможно, Виктор ему с этим поможет.
– Алан, Алан, – еле слышно раздался голос. – Алан, очнись, Алан, вернись ко мне… – настаивал голос.
– Ребекка! – воскликнул Алан, открыв глаза и готовый поклясться, что действительно слышал голос своей жены.
Он еще продолжал лежать, пытаясь разобраться, вправду ли он слышал голос Ребекки или это был сон, когда увидел, как палка, которая почему-то лежала возле решетки, вдруг задвигалась и начала красиво волнами перекатываться, блестя глянцем в лунном цвете. Когда Алан понял, что это была вовсе не палка, а огромная змея, было поздно. Ее морда с неморгающими глазами находилась прямо перед его лицом, и любое резкое движение могло спровоцировать змею на атаку. Он испытывал перед ней животный страх, ведь до жути боялся змей, пауков и прочих подобных божьих тварей, и когда он почувствовал, как прохладное и, что для него было новостью, сухое тело змеи заползает через воротник ему под рубашку, казалось, вообще перестал дышать. Разместившись почти полностью под его рубашкой, видимо в поисках тепла, змея перестала двигаться. Алан боялся пошевелиться, ведь, испугавшись, змея могла впиться в его плоть хоть несколько раз подряд.