Аларик
Шрифт:
– Ты, Аларик, это, на наших жителей сильно не обижайся, - приступил к пояснениям староста.
– Я и не обижаться? Да что вы, как можно, - заявил я с обидой. Не обижайся? Ха - да я был просто зол!
– Я все понимаю, да. Все понимаю, поверь, - заверил меня старик.
– Но и ты их пойми - у них есть причины не доверять зельеварам.
– Речь о зельеваре, что был у вас до меня?
– вспомнил про обвинения я.
– Да, - согласился староста.
– И что? Что такого он успел натворить? Перепутал разные снадобья? Дал кому-то слабительное вместо средства от насморка? Продал слабое средство по цене дорогого? Обрюхатил чью-то невесту? Сбил телегой ребенка? Пьяным песни орал?
Я продолжал говорить разные обидные вещи. Умом-то я понимал, что разговаривать со старостой так нельзя. Тем более мне, человеку пришлому. Но мой разум затуманила жгучая обида, и я хотел справедливости. Самой обычной правды. Почему это местным можно меня охаивать, а я в ответ молчать? Я - зельевар, а не шут гороховый. Нельзя нас так оскорблять.
– Нет, ничего такого, - покачал старик головой.
– Тогда что он такого наделал?
– прямо спросил я его.
– Что? Хм...Так просто и не ответишь, - уклончиво ответил он мне.
– Господин Тория, наш прошлый зельевар, проработал у нас очень долго времени - целых пятнадцать лет, - начал он издалека.
– Пятнадцать?
– Да.
Пятнадцать лет это очень долгий срок. Очень достойный срок для такой работы. Он означает, что зельевар и местные действительно хорошо ладили и, если так можно сказать, срослись между собой.
– Вначале между нашей деревней и этим зельеваром не было никаких разногласий: люди просили зелья, и он им их создавал. Если у него не было какого-нибудь зелья, то он шел за травами в лес, а потом их готовил. На ярмарках он тоже показывал себя хорошо: цену не заламывал, покупателям не грубил. Подати с продажи зелий всегда платил исправно и ничего не утаивал. Характер у него был спокойный, покладистый: с мужчинами он не спорил, женщин не обижал, крепким спиртным не баловался и никогда не буянил.
Хорошая рекомендация. Дай боги и обо мне когда-то вот так вот скажут.
– Однако в последний год он сильно поменялся, - продолжал историю староста.
– Поменялся?
– Да. Стал хмур, раздражителен и совсем не весел. А потом он и вовсе начал чудить: потравил своими зельями и снадобьями несколько человек.
– Прямо таки потравил?
– не сразу поверил я. Чтоб зельевар мог учудить такое? Такого быть не может!
– Именно так - потравил.
– Всерьез потравил?
– Всерьез! До жара, рвоты и судорог.
Ого! Жар, рвота и судороги. Если все дошло до таких симптомов... Но отравить одного человека - это куда ни шло. Всякое в жизни бывает. Но если он довел до такого нескольких человек... Хм - это и правда, звучит очень подозрительно.
– И вы его осудили?
– попробовал догадаться я.
– Нет.
– Почему?
– Потому что он умер, - с серьезным видом объявил старейшина.
– Как умер?
– От изумления у меня распахнулись глаза.
– А вот так вот - умер. По необъяснимым причинам, - пожал плечами староста.
– По необъяснимым причинам? Что значит - по необъяснимым?
– засомневался я.
– У любой смерти всегда бывает причина.
– Обычно оно так и бывает. Но - не в этот раз.
Странно все это. Очень и очень странно.
– Хорошо - вы не смогли разобраться в причинах его смерти. Но, если в деревне умирает гильдейский зельевар, его смерть должны расследовать другие зельевары из гильдии. К вам должен был приехать сам господин Бельдигус и два старших зельевара...
– Само собой! Как только я прознал, что зельевар Тория умер, я сразу же известил об этом самого главу гильдии. Господин Бельдигус приехал к нам с несколькими людьми. Они тщательно осмотрели давно холодное тело, но так и не смогли докопаться до истины: один говорил, то его хватил удар, другой - что разбилось сердце.
– А господин Бельдигус?
– Господин Бельдигус считал, что зельевар отравился.
Вот это да? Три зельевара и три разных диагноза. Странно. И, правда, странно.
– Так вот, - снова продолжил старейшина.
– После того случая у наших жителей и родилась неприязнь к зельеварам. Одни из них стали ненавидеть зельеваров за что, что они сильно пострадали от его лечения.
– Вот как?
– Да. Многие тогда очень сильно намучились. К тому же, им потом пришлось потратиться на других врачевателей. А поскольку народ у нас в основном небогатый, и лишней монеты почти ни у кого нет, их неприязнь возросла вдвойне.
Что ж - это я понимаю.
– Другие же испугались его внезапной смерти.
– Испугались? Почему?