Алая королева
Шрифт:
Серебряные и сами казались впечатленными тем, что создавалось без их участия. Что же до нас, красных, то увиденное вызывало почти благоговейный ужас.
Сеть постепенно обретала очертания решетки, наливаясь энергией и мощью. А потом, так же внезапно, как началось, жужжание смолкло. Молнии застыли в воздухе, образовав четко очерченный красноватый щит, отделяющий арену от нас, защищающий людей от того, что должно было вскоре там появиться.
Я судорожно пыталась понять, зачем может понадобиться щит из застывших молний. Против медведя, волков или более экзотических обитателей лесов это будет уж чересчур. Даже мифические существа древности, огромные дикие кошки, морские акулы и драконы, мало чем могли угрожать большинству серебряных, сидящих в ложах. И какое отношение дикие звери имеют к празднику выборов королевы? Во время праздника должны выбирать невесту, а не сражаться с чудовищами.
Как будто бы в ответ на мое недоумение арена с расставленными по окружности статуями начала опускаться. Не задумываясь о последствиях, я подалась вперед, надеясь разглядеть, что же происходит внизу. Моему примеру последовали и другие служанки. Все с трепетом ожидали увидеть, что за кошмар там может таиться.
Из тьмы поднялась маленькая девчушка.
Представители одного из домов, облаченные в одеяния из коричневого шелка, украшенные красными драгоценными каменьями, бурными аплодисментами приветствовали свою родственницу.
— Рохр из дома Рхамбос! — закричала, представляя девочку собравшимся, ее родня.
Девочка, которой никак не могло быть больше четырнадцати лет, улыбнулась своей семье. Она была худышкой и малюткой по сравнению со статуями, только кисти рук ее казались необычайно большими. А вот тельце… такое и при сильном ветре на ногах не устоит. Девочка повернулась кругом. На губах ее играла улыбка. Она встретилась взглядом с Колом, вернее, с коронным принцем. Видно было, что девочка старается очаровать его своими большими, как у лани, глазами и трепетанием золотистых кудрей медового оттенка. Сначала она произвела на меня впечатление полной дуры, но потом девочка подошла к массивной статуе и одним шлепком своей ладошки сбила изваянию голову.
— Сильнорукая! — вновь донесся крик из ложи дома Рхамбос.
А тем временем девочка внизу пронеслась ураганом, превращая статуи в груды битого камня, над которыми кружилась пыль. От каждого удара ступни на плитах арены змеились трещины. Она, подобно землетрясению в крошечном человеческом тельце, крушила все на своем пути.
Значит, это будет похоже на соревнование.
Жестокое зрелище, долженствующее продемонстрировать всем красоту, грацию и силу самой талантливой девушки каждого дома. Демонстрация силы. С принцем должна сочетаться законным браком самая могущественная претендентка. Их дети унаследуют силу их родителей. Так повелось с давних времен и продолжается уже многие столетия.
Я содрогнулась при мысли о том, какая же чудовищная сила заключена в одном пальце Кола.
Когда погром, учиненный Рохр, окончился, принц вежливо похлопал ей. Девочка вернулась на поднимающуюся и опускающуюся платформу. Дом Рхамбос проводил ее бурными аплодисментами.
Следующей на арене появилась Герон из дома Уэлле, дочь моего губернатора. Девушка была высокой, а лицом походила на цаплю. Вокруг нее зашевелились потрескавшиеся плиты.
— Зеленая смотрительница! — принялась скандировать ее семья.
Зеленая, значит. Подчиняясь ее воле, высокие деревья вздымались вверх в мгновение ока. Их кроны достигали электрического щита. Когда свежие листочки и ветви прикасались к щиту, они тотчас же вспыхивали и начинали гореть.
Следующей вышла нимфа из дома Осанос. Она обрушила на пылающий лес водяную стену, черпая ее из водопадов. После этого остались обгоревшие стволы деревьев и выжженная земля.
Представление затянулось на несколько часов. Каждая девушка старалась продемонстрировать все, на что она способна. После выступлений арена внизу представляла собой все более жалкое зрелище, но новые претендентки умудрялись что-то разрушить даже на ней. Все они отличались возрастом и своими внешними данными, каждая была по-своему уникальна.
Одна девчонка двенадцати лет, если не меньше, взрывала все, к чему прикасалась. Прямо-таки ходячая бомба.
— Уничтожительница! — орала ее родня, описывая талант девочки.
Когда жалкие останки белых статуй превратились в крошево, щит над головой стал еще более прочным на вид. Встречаясь с огненными шарами взрывов, он шипел. От этого шипения у меня заложило уши.
Электрическое жужжание и крики серебряных смешались в моей голове. Перед глазами мелькали нимфы, зеленые, стрижи, сильнорукие, телекины и множество других разновидностей серебряных. Вещи, которые я и представить себе не могла, происходили прямо передо мной. Девочки превращали свою кожу в камень и криком рушили стеклянные стены. Серебряные оказались величественнее и сильнее, чем я себе раньше представляла. Они повелевали силами, о которых я прежде понятия не имела. Как эти люди вообще могут существовать на свете?
Я проделала весь этот путь лишь ради того, чтобы вновь оказаться на арене и увидеть все то, чем серебряные нас превосходят.
Я с благоговейным ужасом наблюдала за тем, как серебряная-зверолов, способная повелевать живыми существами, призвала с небес тысячи голубей. А потом все эти птицы ринулись прямиком на электрический щит. Они горели живьем и падали крошечными окровавленными комочками жженых перьев. Теперь я ощущала одно лишь отвращение. Щит засверкал сильнее, сжигая то, что осталось от птиц, пока вообще ничего не осталось и он заблестел, как новенький. Меня едва не вывернуло от отвращения, когда безжалостная звероловша под звуки бурных аплодисментов скрылась под полом.
Еще одна девушка, последняя, как я надеялась, вышла на арену, превращенную теперь в пыль.
— Евангелина из дома Самос! — провозгласил патриарх среброволосого семейства.
Он один подал голос, и только эхо вторило ему в обширном пространстве Спирального сада.
Со своего возвышения я видела, что король и королева уселись еще прямее. Евангелина явно заслуживала их внимания. А вот Кол, напротив, потупился, глядя на свои руки.
В отличие от других девушек, которые облачались в шелковые платья или в необычные на вид золоченые доспехи, Евангелина предпочла затянуть свое тело в черную кожу. Ее куртку, штаны и сапоги украшало серебро… Нет, не серебро… Железо… Серебро обычно не такое тусклое. Родня приветствовала Евангелину стоя. Послышались крики. Она принадлежала к роду Птолемея и среброволосого патриарха, которому я не так давно наливала воду. Но я заметила, что крики раздавались и из конкурирующих лож. Видимо, многие хотели видеть в Евангелине будущую королеву. Она была здесь фавориткой. Девушка отдала честь, прикоснувшись двумя пальцами к виску. Первым делом Евангелина салютовала своей семье, потом королевской ложе. Король и королева тоже ей отсалютовали, явно выражая этим свое расположение.
Теперь мне казалось, что это представление для серебряных имеет куда больше общего с тем, что показывают нам, красным, на других аренах. Только если в других местах красным указывают на их место в обществе, то здесь король показывает членам своего ближайшего окружения, какими бы могущественными они ни были, их место. Иерархия внутри иерархии.
Меня настолько поглотили выступления, что я едва не пропустила своей очереди бежать обслуживать очередного серебряного. Прежде чем меня грубо послали в правильном направлении, я сама заспешила к нужной мне ложе. Краем уха я услышала, как глава дома Самос выкрикивает: «Магнетон». Я понятия не имела, что это означает.