Алая мантия

Холт Виктория

– А что скажет Говард? – осведомился Роберто.

– Я согласен, – ответил Говард. – Я женюсь на Пилар.

Пилар открыла рот и тут же прикрыла его ладонью. – Но ты католик, а я протестантка.

– Пусть кто-нибудь из вас переменит веру, – предложил Роберто.

– Я не могу, – сказала Пилар. – Капитан не позволит мне. Придется тебе стать протестантом, Говард.

Она посмотрела на него и увидела, но он встревоженно нахмурился. Бедный Говард! Вечно он тревожится! Сначала когда они пришли в часовню, потом когда она обнаружила отверстие за секретером, а сейчас

потому, что она решила выйти за него замуж. Пилар ощути ла незнакомое ей прежде чувство нежности. Она решила, что всегда будет защищать Говарда, заставит его понять, что, какие бы им ни довелось испытать приключения, она, Пилар всегда выйдет победителем, так что ему незачем тревожиться.

– А Роберто женится на Бесс, – быстро сказала Пилар. – Мы все будем жить в Харди-Холле – тут полно места.

– Хорошо, – согласилась Бесс. Роберто посмотрел на нее и улыбнулся.

Когда капитан в следующий раз возвратился домой, Пилар было тринадцать лет. Она неожиданно повзрослела. Ее мечты стали менее шалыми и фантастическими. Правда, ей по-прежнему хотелось отправиться в плавание и открывать новые земли, но это была не просто мечта. Капитан взял бы ее с собой в прошлый раз, будь она постарше, а она поплыла бы с ним, если бы не Петрок Пеллеринг.

Пилар продолжала ненавидеть этого человека. Она никогда его не простит! Он ее унизил, а такие вещи не прощают.

Теперь Пилар уже не рыскала по Харди-Холлу и не играла в прятки в соседнем поместье.

Она знала, что там происходит. Все дело было в постоянной вражде между протестантами и католиками. Англия была протестантской страной, но многие англичане, вроде Харди, оставались ревностными католиками и хотели молиться по-своему, а для этого им был необходим священник. Королева издала новый закон, объявляющий пребывание католических священников в Англии государственной изменой; те, кто предоставлял им кров, считались преступниками. Тем не менее, священники прибывали в Англию, а люди, подобные Харди, продолжали принимать их у себя.

Мистер Уэст учил Пилар и Роберто быть протестантами и верноподданными королевы, которую такие, как Харди, считали сидящей на троне незаконно. Опасность и напряжение, которые Пилар ребенком ощущала в Харди-Холле, делали дом необычайно привлекательным для нее.

Пилар не походила на Роберто и Говарда. Они хотели покоя, а она – приключений.

Но теперь она стала быстро взрослеющей умной молодой девушкой.

– Ясно, что в тебе течет испанская кровь, – говорила Карментита.

Это означало, что Пилар взрослеет раньше Бесс, которая выглядела моложе ее на много лет, хотя родилась всего на несколько месяцев раньше.

– Через год или два ты станешь женщиной, – поздравила ее Карментита, намекая на удивительные вещи, происходящие с девушкой, когда она превращается в женщину.

Пилар твердо решила, что выйдет замуж за Говарда. Харди-Холл должен стать ее домом. Вместо фантастических мечтаний, которые раньше занимали ее ум, она видела себя хозяйкой Харди-Холла. Конечно, опасность никуда не денется – Говард будет продолжать слушать мессу, и в доме придется прятать священника. Ей нужно сделать так, чтобы Говарда с его церемониями и священниками никогда не разоблачили. Сама Пилар должна остаться протестанткой, потому что так обещала капитану; она будет верноподданной королевы Елизаветы, но ей придется оберегать мужа-католика.

Пилар и Роберто останутся протестантами, а Бесс и Говард – католиками.

Она считала, что, если бы они все придерживались одной религии, жизнь стала бы куда менее интересной.

Ей приходило в голову, что для некоторых – ее самой, капитана, Бьянки и Роберто – религия была всего лишь одним из атрибутов повседневной жизни, в то время как для других – ее матери, Харди и мистера Хита – она составляла смысл существования.

И вот в проливе появился корабль капитана…

Пилар, как обычно, отправилась на корабль встречать отца.

Капитан немного постарел, лицо его стало более загорелым и обветренным, на щеке появился шрам, а глаза, поблескивающие на бронзовом лице, словно миниатюрные голубые окошки в коричневой стене, окружала сеть глубоких морщин.

– Да ведь это моя малышка Пиллер! – Приветствие было тем же самым.

– Добро пожаловать, капитан!

– Разрази меня гром, Пиллер! Ты быстро подрастаешь!

Рядом с капитаном появился Петрок Пеллеринг. Его глаза были такими же голубыми, как у капитана, но кожа имела чуть более светлый, золотистый оттенок, а волосы блестели желтизной на жарком солнце.

– О, Пилар! – произнес Петрок. – Как поживает дочь капитана?

Пилар бросила на него высокомерный взгляд.

– Хорошо. – Она повернулась к отцу: – Поехали на берег, капитан?

Рука стиснула ее плечо крепко, до боли.

– Вы не спросили, как поживаю я? – сказал Петрок.

– В этом нет надобности. Я вижу, что ваше здоровье настолько же крепко, насколько грубы ваши манеры.

Капитан расхохотался. Его глаза довольно блеснули. Малышка Пиллер начала его забавлять, как только он посмотрел на нее.

– Вот тебе и ответ! – сказал он Петроку. – Впредь следи за своими манерами, когда разговариваешь с нашей юной леди.

– С моими манерами все в порядке, – усмехнулся Петрок. – Ей не по душе я сам.

– Теперь она леди, которой не нравятся грубые моряки… Верно, малышка?

– Мне не нравится и он сам, и его манеры, и все, что с ним связано.

– Она не простила мне, что я высадил ее на берег, – сказал Петрок.

– Разрази меня гром, если бы она видела то, что довелось увидеть нам во время плавания, то на коленях благодарила бы меня за заботу.

– Это верно, – согласился капитан – Ну, Пиллер, улыбнись. Парень желает тебе добра.

– Я улыбаюсь, когда хочу, – отозвалась Пилар. – Поехали на берег. К твоему приезду уже готовят обед. Кухарки начали работать, как только увидели корабль на горизонте.

– Видишь, Петрок, что значит иметь дом и семью, ожидающую твоего возвращения? Приятно снова сойти на твердую землю, поесть доброй английской пищи и побыть с нашими женщинами.

– Конечно, сэр, – кивнул Петрок.

– Тогда пошли. Пиллер отвезет нас на берег.