Алая нить
Шрифт:
После двухминутного разговора с Брюсом Сьерре показалось, что по ней проехался паровой каток. Он назначил встречу на послеобеденные часы в четверг и предупредил, что приедет со своим ассистентом. Он знал, кем работал Алекс, так как Одра Силверман отправила ему по факсу статью из популярного журнала, посвященного компьютерным играм.
— Оформлять дом разработчика компьютерных игр будет для меня истинным испытанием, — с жаром заявил он.
— Я не уверена, что Алекс захочет подключиться, мистер Дейвис.
— Но он должен, я настаиваю.
На удивление, Алекс никак не пытался увильнуть и даже заверил ее, что в четверг
Брюс Дейвис оказался симпатичным мужчиной, давно разменявшим свой четвертый десяток. Богато и элегантно одетый, он буквально излучал энергию. Его помощник делал свою работу молча. Следуя из комнаты в комнату за Брюсом и Алексом, он старательно заносил какие-то пометки в блокнот.
Сразу же стало очевидно, что мнение Сьерры не станет решающим в обсуждении оформления дома. Сельский стиль, сообщил ей Брюс, достоин нашего дружного «фи», и даже нечто отдаленно напоминающее викторианский «никак не подойдет, дорогая». Брюса заинтересовала архитектура дома, он внес несколько предложений по изменениям и высказал множество идей по внутреннему обустройству. Алексу, как оказалось, тоже было что сказать, и Брюс слушал его так, словно каждое его слово было гениальным.
— Человек, который собирается перевернуть будущее игрового мира, должен иметь дом, отражающий его творческое начало, — заметил Брюс, глаза его искрились при осмотре прихожей.
К тому времени как Брюс и его ассистент ретировались, Сьерра со всей очевидностью поняла, что их дом будет полным воплощением идей Брюса Дейвиса, с незначительными вкраплениями вкусовых приоритетов Алехандро Мадрида и абсолютным отсутствием предпочтений самой Сьерры.
— Удовольствие не из дешевых, — проронил Алекс, не выказывая сколько-нибудь видимого беспокойства. — Но мы не прогадаем. Брюс заверил, что в течение недели у него уже будут готовы наброски, и затем можно принимать решение.
Сьерра знала, кто будет принимать это решение. На следующее утро Сьерра отвезла детей в частную школу, затем поехала в ближайший торговый центр поискать подходящий подарок для новой подруги Каролины. Ассортимент был широк, но цены слишком высокие.
Подавленная, она заказала капучино и присела понаблюдать за людской суетой в торговом центре. Женщины составляли большинство. Некоторые прогуливались неторопливо и отчасти праздно, а когда останавливались прицениться у витрин с товаром, выглядели одинокими и скучающими. Другие двигались деловито, чтобы весь мир мог видеть, что они-то уж точно знают, куда идти и что делать.
Сьерра отчаянно затосковала по дому. Ей так захотелось увидеть маму, излить ей душу и спросить совета. Хотя совсем недавно она довольно долго занималась этим по телефону. Прощальные слова матери во время их последнего разговора все еще звучали у нее в ушах: «Помни, деточка, око Господне смотрит на нас».
Если это правда, почему у нее на душе кошки скребут?
Тряхнув головой, она снова обратилась к насущной проблеме. Что же ей делать с этим подарком, будь он неладен!? Когда она была в возрасте Каролины, больше всего ей нравилось звать подруг на чердак и часами наряжаться в старые мамины и бабушкины платья, надевать туфли на высоких каблуках, примерять шляпки и бижутерию — все, чтобы представить себя Золушкой, или Белоснежкой, или еще какой-нибудь сказочной героиней.
Делают ли нынешние дети то же самое? Каролина наряжалась в дошкольном возрасте. Школа
Достаточно ли теперь быть всего лишь матерью и женой?
Раздраженная Сьерра допила свой кофе и поехала в крупнейший в их районе торговый комплекс «Кост Плас». Пробираясь между витринами, Сьерра нашла замысловатую резную шкатулку из Индии, очень красивую и недорогую. Она купила ее и поехала к магазину «Кей-Март», где приобрела три ниточки бус, очаровательный, под золото, браслет с изображением африканских животных и две блестящие хрустальные булавки. В придачу ко всему она купила длинный тоненький пестрый шарфик. Очень довольная своими покупками, Сьерра отправилась домой.
Во время просмотра очередной серии телевизионной мелодрамы, она занялась оформлением подарка. Концы пестрого шелкового шарфика старательно подвязала таким образом, чтобы на крышке шкатулки образовался большой пышный цветок. В рекламную паузу Сьерра отыскала в кладовке коробку с золотыми бумажными лентами. Отрезала длинный кусок ленты, украсила цветок и написала на ее концах: «С днем рождения, Памела. От Каролины». Вполне довольная результатом своего труда, Сьерра улыбнулась.
Затем, в субботу, она повезла Каролину на день рождения подруги.
Дом Памелы, с железными воротами на входе, находился почти на вершине холма. Ворота открыты, но охраняются одетым в форму охранником. Он спросил их имена и сверился со своим списком, прежде чем кивком головы разрешил войти. Другие машины уже стояли припаркованные: два «кадиллака», три «мерседеса» и одна маленькая красная спортивная машина, какую Сьерре еще ни разу не доводилось видеть. Отовсюду выпирало богатство.
Сьерра проводила Каролину к парадной двери, где их встретила горничная. Испанка по происхождению, она была одета в идеально отутюженное форменное платье черного цвета с белоснежным воротничком и фартуком.
Рука Каролины напряглась.
— Не уходи, мамочка, пожалуйста.
Сьерра взяла себя в руки и ободряюще улыбнулась. Но дочь не отпустила руки матери, пока они не вошли в громадных размеров холл с величественными кафедральными окнами в задней его части, и пока Каролина не заметила Памелу в группе таких же маленьких девочек. Сьерра увидела и их матерей.
Все они стояли у широченных окон, откуда открывался панорамный вид на Сан-Фернандо Вэлли. Каждая из дам выглядела так, словно сошла с глянцевой обложки модного журнала. У Сьерры все сжалось внутри, когда она попыталась представить, что они подумали о ней, в ее выцветшем зеленовато-голубом жакете, черных узких брюках и поношенных кроссовках. «О, Боже, — взмолилась она, — пожалуйста, сделай так, чтобы Каролине не стало стыдно за меня». Одна из женщин посмотрела в сторону Сьерры и Каролины. Улыбаясь, она сказала несколько слов собеседницам и отошла.